трудом перевернула, потому что он здоровенный, как лось. В нем роста под два метра, плечи внушительные. И весь он такой крепкий, закаченный. Дракон, одним словом.

Я никак не могла решить с какого места приступать, чтобы нанести максимальный урон. Закатала штанину, придирчивым взглядом матерой эпиляторши оценила крепкую, достаточно лохматую голень

Отлично. Есть где развернуться.

Потом подумала и расстегнула рубаху на груди.

О боги, что это была за грудь! Богатырская! Мышцы, как литые. Ему только в рекламе сниматься. Я даже еще одну пуговицу расстегнула, чтобы на пресс заглянуть. Кубики! Идеальные, жесткие кубики. Я помру, если не потрогаю их. Просто помру и все.

Убедившись, что чудовище дрыхнет и посапывает, я аккуратно пробежалась пальчика по порожкам пресса.

О-о-о-о. Это ж просто фантастика.

Я даже покраснела. Руку убрала, воротничок поправила, потому что он душить начал, водички попила, пытаясь справиться с жаждой и бешено колотящимся сердцем.

Так, Катюха! Спокойно! Уймись! Парней что ли красивых никогда не видела?

Видела, конечно, но так не волновалась ни разу. Чтобы кончики пальцев пульсировали и губы моментально сохли. Со стороны, наверное, выглядело так, будто я смотрю на бесчувственного дракона и плотоядно облизываюсь.

Я присела на стульчик, подперла щеку рукой и уныло смотрела на него, не понимая, чего так разошлась. Волновал он меня. Очень сильно. И словами не передать, как это раздражало.

У него Лиана. У меня своя жизнь. И нет шансов на сближение. Даже не шанса, а желания. Я головой понимаю, что ничего у нас быть не может, но помимо головы имелись и другие части тела, которые буквально вопили: хочу, хочу, хочу, дайте нам зловредное драконище. Это я про сердце, если что.

— Ладно, — хлопнула ладонью по столу, — мастер я в конце концов или нет?

Мешочек-то с деньгами отрабатывать надо. Заодно дракона полапаю, пока он беспомощный. Начать все-таки решила с ног. Вернее, с ноги. Правой.

Открыла баночку со своей волшебной смесью, подцепила лопаточкой сколько надо и плавно нанесла по росту шерсти.

Кай не шелохнулся.

Тогда я взяла полоску ткани, приложила, хорошенько пригладив ладонью, натянула кожу, чтобы удобнее было и дернула.

И тут же замерла. Потому что Кай громко и выразительно всхрапнул, но не проснулся. Только нахмурился во сне и губами зачмокал.

— Спи, спи, милый, — ласково погладила по ноге, — Спи моя радость усни, в доме погасли огни…

Певица из меня хреновенькая, но я старалась, пела, пока складка между темными бровями не разгладилась, и парень снова не провалился в глубокий сон.

— Вот и молодец. Хороший мальчик, — усмехнулась я, продолжая свое темное дело.

Дальше было полегче. Я стала накладывать маленькие кусочки смеси и выдирала пятачками, тут же прижимая кожу, чтобы погасить боль.

То ли я действительно мастер от бога, то ли дракон мне достался толстокожий, но ногу я ободрала до самого колена, а он по-прежнему блаженно спал.

— Ну красавчик же! — капнула розового масла и растерла по красной коже, — Просто красавчик.

Вторую ногу я решила не трогать. Незачем. Пусть лохматая будет. Так пикантнее.

Зато поросль на груди мне покоя не давала. Хорошая, темная. Не как у шерстяной обезьяны, у которой взмокнешь, пока до тела докопаешься, а такая красивая мужская поросль. Мех альфа-самца.

В общем красиво. И надо эту красоту подпортить. То же половину обдеру, чтобы выпендривался меньше.

В общем, я вошла во вкус. То ли месть так хорошо на душу ложилась, то ли мне просто нравилось его лапать. Я еще толком не разобралась. Да и не хотела разбираться. Ведь не каждый день в твоем распоряжении оказывается беспомощный дракон. Надо пользоваться, а по рефлексировать можно и потом.

— Переходим ко второй стадии операции, — торжественно произнесла я.

Снова подцепила комочек смеси и плавно размазала ее по груди. Медленно так, аккуратно, наслаждаясь каждым моментом.

А потом дернула…

А этот гад взял и глаза открыл.

А потом как заорал, что я с кровати свалилась и больно приложилась задом об каменный пол.

— Какого черта, Свитти? — прогромыхал он, и в глазах такое пламя взметнулась, что я подумала все, хана, сейчас спалит. Или обернется и сожрет.

Я прикрыла голову руками и замерла.

— Я тебя спрашиваю, какого лешего ты делаешь? – на груди у него болталась не до конца оторванная полоска ткани. Он заметил и дернул. Дурак. Кто же так дергает. — Твою мать!

Попытался откинуть тряпочку, а она к его пальцу привыкла.

Я сидела на полу и смотрела, как ошалевший дракон трясет рукой, пытаясь отцепить от себя липкую полосу. Он по-видимому еще не понял, что волосы на ней – это его собственные.

— Свитти! — гаркнул так, что я подскочила, — я жду объяснений!

—Ты у меня в комнате, — покорно произнесла я, поднимаясь с пола. Поймала его руку и отцепила использованный лоскут.

— И как я здесь оказался?

Смотрю, взглядом по своим порткам прошелся, чтобы убедиться, что одет.

— Не переживай. Ты не в моем вкусе, так что на честь твою я не покушалась. Тебя друзья твои закадычные принесли.

— Идиоты, — прошипел он и почесал грудь. То самое место, где светила лысая полоса, наливалась красным, — какого?

Опустил взгляд и снова завопил:

— Кейт, ты что, мать твою, сделала?

Это ты еще ноженьку свою голенькую не видел.

— Ничего, что выходило бы за рамки моих обязанностей. И твоего разрешения.

— Какого еще разрешения, — процедил сквозь зубы, явно балансируя на краю жёсткого убийства.

— Вот, пожалуйста, — протянула ему листочек с подписью, — все заверено и задокументировано.

Он пялится на этот лист, как баран на новые ворота.

— Да не мог я это…или мог? — сморщился, пытаясь вспомнить события предыдущего вечера, а потом обессиленно откинулся обратно на подушку, прикрыв лицо ладонью, — я спалю этих придурков к чертовой бабушке.

— Это уже без, милый. Я свою работу выполнила.

— Какое выполнила? — мрачно хрюкнул он, — у меня соревнование завтра! Межвузовский заплыв. Как я, по-твоему, пойду вот с