Единственное светлое, что у него случилось за это время – Адель.

Его величество посочувствовал новому герцогу Д’Аламос, но прошение отклонил – воля родителей священна, тем более что  магический договор нерасторжим!

Арман вспомнил, как первый раз приехал в Вилье, чтобы посмотреть на наречённую.

Осень уже раскрасила листву яркими красками, и нежаркое солнце эффектно  освещало великолепный пейзаж – графство располагалось в живописном месте.  И на этом фоне насмерть перепуганная девчонка без намёка на приятные мужскому глазу  выпуклости смотрелась блёкло и невыразительно.  Единственное, что в ней было красивого – роскошные волосы.

И  на этом ему предстояло жениться?! Променять Адель на такое недоразумение? Девчонка от смущения двух слов не могла связать...

Жена... Она ни взгляд не усладит, ни разум!

Правда, была надежда, что тщедушное создание с возрастом станет больше похоже на женщину, но время показало, что эта надежда не оправдалась.

Нет, девчонка  подросла, у неё появился намёк на грудь и фигура стала не такой уж угловатой, хотя до совершенных форм леди Адель Сонии всё равно далеко.

А вот дар речи у юной леди как раз прорезался и развился на недопустимый для женщины уровень.  Надо же, законы изучает, географию, историю – он видел корешки книг...  Может быть, притворяется? Но язык она отточила знатно...

Он до сих пор не знал, как ему с ней себя вести: до консуммации, вернее, до падения из окна девчонка вела себя совсем иначе!  Сония  выросла в несколько капризную и избалованную девочку, которая  немедленно в него влюбилась.

Нельзя сказать, что это грело самолюбие – он не встречал ещё ни одной женщины или девушки, которая осталась бы к нему равнодушной – но и неприязни не вызывало.

Адель – роскошное, изысканное блюдо, а Сона – пресный сухарик. Но иногда приедается даже самая вкусная еда и тянет на что-то попроще.  В конце концов, ему с женой ещё наследника делать, поэтому уже  хорошо, что она не вызывает отвращения.

Тогда, по возвращении от невесты домой,  он несколько дней беспробудно пил, разнёс одну из гостиных и мог наделать немало дел, если бы его не остановила Адель.

Его сокровище, его талисман, его отрада!

И вот теперь после выявленных вопиющих нарушений леди ходила заплаканная и твердила, что её подставили. Причём,  она уверена, что сделала это его новоиспечённая супруга!

Он не знал, что и думать...

– Арман,  посмотри, столько времени всё было идеально! Я не понимаю, что случилось!  Стоило  этой графиньке стать совершеннолетней, как наши слуги вдруг принялись самовольничать, красть, спорить, игнорировать мои распоряжения! Теперь они всё делают по-своему и назло мне, твоему доверенному лицу. А всё потому, что меня здесь не любят!– всхлипывала леди, украдкой подглядывая за реакцией мужчины.

– Не плачь, Адель! Ты действительно столько времени прекрасно со всем справлялась, что я уверен, ты ни в чём не виновата! Слуги просто распоясались. Ну ничего, я их быстро приведу в чувство!

– А может быть, это твоя графинька их подкупила? Ну как же – будущая хозяйка!  Вспомни, именно она предложила сделать обыск! Откуда она могла знать, что обыск принесёт плоды? Только  если сама всё и подстроила! О, тогда мне здесь недолго осталось –она меня непременно выживет. Или отравит, – заламывала руки вдова брата. – Арман, я не вынесу, если  мне придётся уехать, ты же знаешь, что меня ожидает в графстве! Хочешь, я стану простой горничной? Или пойду работать на кухню? Всё, что угодно, только бы не потерять тебя! Я не переживу...

– Не говори ерунды, Адель, тебя никто не выгонит. Тем более что жена  здесь всего на две недели, а потом я отправлю её в Тополя. И знай,  я никому не позволю тебя обижать, ты здесь хозяйка! В конце концов, это мой замок, мои слуги, и только мне решать, кому  я доверяю и кого ценю!

– Арман, я умру без тебя!

Ему же оставалось  только желваки катать, проклиная в душе ристов договор,  слишком рано почившего графа и не успевшего вовремя отдать концы батюшку.

И клясть себя за недогадливость – вот что ему стоило пригласить лекаря, чтобы тот проверил невинность невесты ещё до брачного обряда? Столько  проблем он мог бы избежать!!!

Но девушка вела себя  так скромно и тихо, демонстрировала настолько безупречное поведение и манеры, что ему в голову не пришло в чём-то её подозревать! Да и тётка невесты от Сонии не отходила. Видно было, что с племянницей её связывают тёплые отношения. Уж тётка ни за что не допустила бы порчи невесты!

И вот – сюрприз!

Откуда, спрашивается?!

Тогда, брачной ночью, он набросился на жену с упрёками и расспросами, но та только рыдала, делая вид, что ничего не понимает. И так и не назвала имя любовника, несмотря на то, что супруг был весьма настойчив. Не помогли ни уговоры, ни угрозы: наглая девчонка твердила, что ни с кем не была и заливала  брачное ложе слезами.

Подлая притворщица!

Всевидящий, с какой радостью он бы  выслал  навязанную жену в бессрочную ссылку и благополучно забыл о её существовании! Но отцы и об этом позаботились – в договоре отдельным пунктом выделили важное условие – в течение пяти лет после свадьбы  супруги должны  обзавестись  ребёнком, в идеале сыном.  В том случае, если  супруги не захотят или не смогут иметь детей,  титул и земли  переходят к младшему брату Армана – Анри.

Брат умер бездетным, и герцог был уверен, что условие о детях уже не имеет силы – передавать титул больше некому. Не в чужие же руки!

Но король, благодушно похлопав его светлость  по плечу, одной фразой разбил его планы в пух и прах.

– Учти,  Д’Аламос, если не родишь наследника в предусмотренные договором сроки, то сделаешься графом. А герцогство я заберу в пользу короны. Причём учти – бастард тебя не спасёт: наследник должен родиться в законном браке!

Можно сказать, что он попал в безвыходное положение!

Ладно, со слугами он разберётся, авторитет Адель восстановит!  Но что делать, если эта... язва... не забеременела после брачной ночи?  Если тяжёлая, то со спокойной душой отправил бы её в поместье. Она бы там родила. И тогда о жене можно было бы больше не вспоминать: пусть живёт себе от глаз подальше. А через пять-семь лет он бы потребовал расторжения брака.

Но что-то ему подсказывало, что надеяться на быстрое разрешение проблемы не стоит.

И пока суд да дело, герцог решил, что  продолжит совместные трапезы с женой, чтобы лучше её узнать и выявить слабые стороны.

Одну он уже знает – она потеряла память, и на этом можно  хорошо сыграть...

На следующий день была назначена вторая проверка.

Как и в прошлый раз, гер Ханц  сначала скороговоркой пробормотал, что это недолго и не больно, хотя  герцогиня не протестовала и не пыталась сбежать. А потом сосредоточенно водил над нею руками, беззвучно что-то шепча себе под нос и хмуря лоб.