уже не удается получить разрѣшеніе на открытіе „дома"; чтобы обойти законъ, они снимаютъ квартиру съ массой отдѣльныхъ комнатъ и набираютъ впавшихъ въ нужду одиночекъ подъ видомъ нахлѣбницъ. Такимъ образомъ, они снимаютъ съ себя всякую отвѣтственность. Ихъ пансіонерки въ полиціи числятся, какъ одиночки, и отвѣчаютъ за себя сами. Содержатель притона ни за что не отвѣчаетъ, онъ только квартирохозяинъ, не больше.

Въ дѣйствительности отношенія его къ пансіонеркамъ ничѣмъ не разнятся отъ отношеній въ „оффиціальныхъ" домахъ. Онъ также получаетъ деньги съ гостей, продаетъ имъ напитки, слѣдитъ за порядкомъ, назначаетъ ту или иную дѣвушку къ „гостю", и вообще ведетъ все дѣло.

Обращеніе съ дѣвушками въ этихъ притонахъ самое возмутительное, ихъ бьютъ плетью за малѣйшую провинность, или даже совсѣмъ безъ вины, только потому, что содержатель притона не въ духѣ или „спохмѣлья". А жаловаться некому, такъ какъ никакихъ регламентированныхъ отношеній дѣвушки къ содержателю дома нѣтъ, она только квартирантка, и какъ таковая, должна искать свою обиду въ судѣ, чего кажется еще не бывало за все время существованія проституціи.

Малолѣтніе въ притонахъ

Такое безотвѣтственное положеніе содержателя тайнаго притона даетъ ему возможность не соблюдать законовъ о малолѣтнихъ: онъ, вѣдь, только сдаетъ комнату, не больше.

Изъ практики одного „общества защиты несчастныхъ женщинъ" извѣстенъ такой случай. Къ обществу обратилась за покровительствомъ изъ больницы дѣвочка 15 лѣтъ. Въ больницѣ она числилась, какъ поступившая изъ дома терпимости, гдѣ она прожила до поступленія въ больницу около года. Значитъ, въ домъ она поступила всего 14 лѣтъ, что закономъ не позволяется. Въ „обществѣ" возникъ вопросъ о привлеченіе содержателей дома къ уголовной отвѣтственности. Но когда навели справки въ полиціи, то оказалось, что она „одиночка" и жила не въ домѣ терпимости, а въ „пансіонѣ" для одиночекъ. „Пансіонъ" же этотъ ничто иное, какъ тайный притонъ, содержимый весьма темной личностью. Малолѣтніе въ такихъ притонахъ не рѣдкость, но всѣ онѣ числятся одиночками и, такимъ образомъ, избавляютъ своего хозяина отъ всякой отвѣтственности, о чемъ сами и не подозрѣваютъ. Напротивъ, всѣ они думаютъ, что между ними и хозяиномъ существуютъ обязательные отношенія, что они должны „слушаться" его во всемъ, — и конечно, слушаются, въ противномъ

случаѣ ихъ приводятъ къ повиновенію плетью. Въ существованіи этихъ обязательныхъ отношеній они не сомнѣваются не только потому, что ихъ въ этомъ увѣряетъ самъ „хозяинъ", но и, главнымъ образомъ, потому, что притонъ посѣщается агентами полиціи, которые со всѣми требованіями и распоряженіями обращаются къ «хозяину», а не къ каждой жиличкѣ въ отдѣльности.

Не рѣдкость въ этихъ же притонахъ и грабежи и даже убійства посѣтителей. Жертву, обыкновенно, спаиваютъ какимъ либо снотворнымъ, обираютъ до чиста, а затѣмъ выносятъ на улицу, куда ни-будь въ пустой переулокъ. Очнувшись, ограбленный часто даже не можетъ припомнить, гдѣ и въ какомъ именно притонѣ онъ былъ. Впрочемъ, если бы даже и указалъ, такъ и тогда изъ этого едвали что либо вышло бы. Нужно доказать фактъ грабежа, а это весьма трудно, въ особенности, когда сочувствіе агентовъ полиціи не насторонѣ пострадавшаго. Вообще жалобъ этого рода въ полицейскіе участки приносится очень много, а до суда, эти жалобы почти никогда не доходятъ.

Номера для пріѣзжающихъ

Такую же роль по отношенію къ одиночкамъ играютъ многіе „номера для пріѣзжающихъ". Часть этихъ „номеровъ" буквально не знаетъ иногороднихъ пріѣзжихъ, и живетъ исключительно отдачей комнатъ одиночкамъ на одну ночь. Разница только въ томъ, что въ притонѣ женщины тутъ же живутъ, а „номера" каждый разъ посылаютъ за ними, если является желающій. Но разъ одиночка въ стѣнахъ „номеровъ", она становится въ тоже положеніе, какъ и въ притонѣ. Часть полученной платы (половину) она отдаетъ хозяину, на нее возлагается обязанность требовать съ „гостя" какъ можно больше напитковъ и пр. Она избавлена тутъ только отъ дисциплинарныхъ взысканій со стороны хозяина, но за то и хозяинъ не несетъ по отношенію къ ней никакихъ обязанностей. Онъ даетъ ей помѣщеніе за плату, каторая взыскивается съ „гостя", получаетъ половину ея заработка, барыши съ потребленныхъ напитковъ и затѣмъ не входитъ въ ея положеніе, ни относительно жилища, пищи, одежды, ни относительно ея обязательствъ предъ врачебно-полицейскимъ надзоромъ. Въ случаѣ надобности, онъ только хранитъ тайну ея посѣщеній „номеровъ". Это бываетъ относительно содержанокъ и замужнихъ женщинъ, если послѣднія еще не попали въ списки проститутокъ. Нужно сказать, что такихъ женщинъ въ „номерахъ" бываетъ не мало, это обыкновенно жены мелкихъ служащихъ и рабочихъ, чаще практикующія днемъ, когда мужъ на работѣ. Въ сущности это начинающіе проститутки, такъ какъ въ концѣ концовъ онѣ оставляютъ мужа и окончательно предаются позорному ремеслу. Ихъ соблазняетъ возможность легкаго и значительнаго для нихъ заработка. Соблазнъ усиливается еще и потому, что начинать имъ приходится при особенно выгодныхъ условіяхъ. Заработокъ мужа даетъ имъ всѣ предметы первой необходимости, а заработокъ въ „номерахъ" цѣликомъ идетъ „па булавки" и вообще на пополненіе хозяйственнаго бюджета. Въ глазахъ мужа это пополненіе и обиліе „булавокъ" объясняются экономіей въ хозяйствѣ. Пріемъ избитый, всѣмъ извѣстный, однако онъ удается, мужья вѣрятъ ему и остаются очень довольны своими экономными и хозяйственными женами, пока какая нибудь случайность не раскрываетъ имъ глаза.

На счетъ этихъ же номеровъ нужно отнести и развращеніе дѣвушекъ, живущихъ въ семьѣ, при родителяхъ. Это, пожалуй, самая вредная сторона существованія „номеровъ". Нерѣдко туда попадаютъ даже учащіяся дѣвушки. Въ этомъ впрочемъ, не безъ вины и нѣкоторыя учебныя заведенія, развивающія въ своихъ ученицахъ стремленіе къ франтовству и вообще къ роскоши. Бѣдная дѣвушка чувствуетъ себя очень плохо въ средѣ своихъ товарокъ, щеголяющихъ костюмами, эти товарки прямо фыркаютъ на поношенный костюмъ подруги изъ бѣдной семьи. Конечно, дѣвушка съ твердымъ характеромъ и правильнымъ взглядомъ на вещи просто игнорируетъ это фырканье, — но вѣдь твердыхъ характеровъ не много, а „правильные взгляды" должны бы развиваться учебнымъ персоналомъ, но не развиваются. Приходится наблюдать нерѣдко совершенно обратное: одна воспитательница проповѣдуетъ высокое значеніе патентованныхъ корсетовъ, тонкихъ талій и граціозныхъ позъ, другой воспитатель прямо читаетъ лекціи о способахъ покоренія мужскихъ сердецъ. „Наука" эта иногда разработана весьма подробно и основательно. Мы знаемъ одного педагога, который преподавалъ, что дѣвушка съ короткой таліей должна предпочитать кофточки изъ матеріи съ продольными полосами, и наоборотъ, дѣвушка съ длинной таліей должна шить кофточку изъ матеріи съ поперечными полосами. Темная одноцвѣтная матерія скрадываетъ полноту таліи, а свѣтлая скрадываетъ излишнюю сухость стана. Желающая успѣха въ обществѣ, вырабатываетъ свои пріемы предъ зеркаломъ. Предусмотрѣны даже такія мелочи: „когда дѣвушка сходитъ съ лѣстницы, она не должна подбирать и вообще поддерживать юбку, а должны свободно