Как и при первой встрече сегодня днем в учебном тире, Мартин Ландер производил впечатление приятного парня. В отличие от Рейнара, на лице которого, казалось, навечно застыли скептичная ухмылка и подозрительный прищур, Ландер при общении с Руной частенько улыбался, а в его глазах мелькал озорной огонек. Руна не могла не отметить, что даже в столь поздний час Мартин Ландер оказался одетым с иголочки – в строгий темно-серый костюм, голубую рубашку и галстук с геометрическим узором. Впрочем, в тире он тоже щеголял в отутюженной сорочке с красивым галстуком, явно подобранным под цвет глаз. Руна также отметила аккуратно подстриженные светло-русые волосы и гладко выбритое лицо с небольшой ямочкой на подбородке. В общем, если Эрик Рейнар своим стилем скорее напоминал сорванца и хулигана, то Мартин Ландер походил на типичного отличника – из тех, что ставят в пример другим ученикам.

– Твое первое дело оказалось уникальным, – продолжил Ландер, когда Руна кивнула в ответ после затянувшейся паузы: у нее просто не было сил на долгие разговоры. – Я три года работаю в Департаменте, и еще ни разу не встречал крипто-паранормов, способных к оживлению мыслеформ из кошмаров. Они считаются редкими тварями.

Руна хотела ответить, что то же самое им говорили преподаватели на занятиях в Академии, но ее перебил звонок телефона Ландера. Он коротко с кем-то переговорил, а затем, закончив беседу, обратился к Руне:

– Ты оказалась права. – Он улыбнулся. – Наши парни покопались в ноутбуке Оле и нашли его учетные записи на форумах и блогах, посвященных криптоморфам. Он действительно оставлял там сообщения.

Руна вздохнула: эта новость почему-то не сильно ее обрадовала, наоборот – она еще больше все усложнила. Подтверждение ее версии означало, что Оле, продолжая убивать девушек с помощью воплощенной в реальности мыслеформы, испытывал муки совести и хотел, чтобы его остановили.

– Можно лишь догадываться, что творилось у него на душе, – тихо проговорила Руна, устремив взгляд на темное, затянутое облаками небо, нависшее над домами, мимо которых проезжал «Вольво» Ландера. – Оле жил благодаря тому, что вымышленное им чудовище пожирало несчастных девушек. Оно давало ему силы более-менее полноценно существовать дальше: Оле мог общаться с матерью и частично себя обслуживать. Но взамен мыслеформа убивала ни в чем не повинных девушек, которых заманивала мать Оле. – Руна на мгновение замолчала, а затем добавила тихим голосом: – На занятиях в Академии нам рассказывали, что некоторые криптоморфы, даже будучи жестокими убийцами, могут испытывать муки совести, но преподаватели никогда не акцентировались на этом.

– И правильно делали. – Ландер помрачнел. – Такая информация только мешает работать. Скажу тебе так: абсолютное большинство криптоморфов, которых я изловил и уничтожил за три года работы в Департаменте, были крайне опасными и жестокими убийцами.

Руна не оставалось ничего другого, как согласиться с утверждением Ландера: кто она такая, чтобы спорить с его богатым опытом, ценой которому наверняка были многочисленные ранения и смерти близких коллег. Она знала, что Отдел криминальных расследований славился печальной статистикой: агенты, занимавшиеся задержанием криптоморфов, гибли или получали ранения куда чаще, чем сотрудники других подразделений Департамента Противодействия.

Сжав кулаки, чтобы унять внутреннюю дрожь, Руна проговорила:

– В любом случае, мы уже никогда не узнаем, что было на уме у Оле, потому что Рейнар его убил. А я не смогла выстрелить… Мое замешательство чуть не стоило жизни Рейнару.

– Не вини себя. Для новичка ты справилась вполне неплохо, – подбодрил Ландер, посмотрев на Руну с теплотой во взгляде. – А что касается Рейнара, то он всего лишь убил паранорма, который хотел быть уничтоженным. Жизнь Оле превратилась в ад. Он прекрасно понимал, что стал заложником своей мыслеформы, и рано или поздно кто-то положил бы этому конец. Другого выхода не было. Если бы Рейнар не метнул нож в Оле, то мыслеформа в виде паука убила бы и его, и тебя. И продолжила бы пожирать других девушек. Я уж не говорю про то, как цинично Тамара хотела скормить тебя этой твари, засунув в клетку.

Ландер, конечно, снова был прав, вот только на душе не становилось легче. Руна не стала ничего говорить, она просто смотрела в окно, думая о том, как бы поскорее оказаться дома, подальше от событий этой безумной ночи.

– Впрочем, не только Тамара заманила тебя в ловушку, – после паузы хмыкнул Ландер и, поймав удивленный взгляд Руны, продолжил с обеспокоенным выражением на лице: – Надеюсь, ты понимаешь, что Рейнар использовал тебя как приманку для криптоморфа?

Руна закусила губу: она не была дурой, и план Рейнара с самого начала казался ей очевидным.

– Я сама на это подписалась, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал холодно и безразлично. – Меня больше интересует другое: почему Рейнар не высмеял мою версию о том, что сообщения на форумах оставлял Оле? Ведь я же руководствовалась не фактами, а внутренним чутьем. В Департаменте такое не поощряется.

Ландер расплылся в улыбке:

– Да потому что Рейнар сам поступает точно так же! Думаешь, почему он потащил тебя в этот гостевой дом? Ведь не было же никаких убедительных данных, что анонимные сообщения в интернете не являются чьим-то розыгрышем. Рейнар просто доверился своей интуиции – и оказался прав.

– И часто он так делает?

Ландер рассмеялся:

– Чаще, чем хотелось бы Острону! Но Рейнара все терпят, потому что он и правда отличный агент. Сегодня ты сама в этом убедилась.

Руна согласно кивнула, а затем с горькой усмешкой добавила:

– Жаль, что он такой…

Она замолчала, но Ландер, изрядно развеселившись, закончил за нее:

– Ублюдок? – он вновь рассмеялся: похоже, обсуждение скверного характера Рейнара доставляло Ландеру особое удовольствие. – Да, он действительно тот еще придурок, но я должен отметить, что сегодня он был достаточно дружелюбным.

– То есть, бывает и хуже?! – изумилась Руна.

– Ну еще бы! – Ландер покачал головой. – Ты не представляешь, как мы с ним ругались, когда были напарниками. В конце концов Рейнар так достал меня со своими закидонами, что я написал заявление Острону: либо мы работаем порознь, либо я вообще ухожу из Отдела. Моим новым напарником стал Нильс Свамп. Рейнар чуть ли не прыгал от радости, когда Острон разрешил ему работать в одиночку. – Ландер на мгновение замолчал, обгоняя машину впереди, а затем продолжил: – Поначалу я вообще думал, что Рейнар не переносит лично меня, но оказалось, что он одинаково ненавидит абсолютно всех: и криптоморфов, и людей – причем независимо от их ориентации, пола или расы.

– И он всегда был таким?

– По крайне мере три года, что мы знакомы, – кивнул Ландер.

– А раньше?

– Я не знаю. Рейнар никогда не рассказывал о себе, ни разу не приглашал в гости. Он очень закрытый человек, настоящий мизантроп и социофоб. – Побарабанив пальцами по рулю, Ландер добавил с грустной улыбкой: – За ним даже прозвище закрепилось – Псих-одиночка.