Шрифт:
Закладка:
«Как он выглядел?», — спросил Карелла.
«Санто? Симпатичный парень, ещё светлее, чем его брат, чёрные волосы, глаза янтарного цвета.»
«Какого роста?», — спросил Карелла, записывая.
«Пять футов девять, может десять дюймов, примерно так.»
«Вы можете предположить, сколько он весит?»
«Вроде как худой парень. Ну, не тощий. Я думаю, это можно назвать стройностью. Мускулистый, знаете ли, но стройный. Мускулистый, я думаю, сказали бы вы. Да.»
«Сколько ему тогда было лет, вы знаете?»
«Семнадцать. Он был ещё ребёнком.»
«Сейчас ему двадцать четыре», — сказал Карелла.
«Если он жив», — сказал Барраган.
Даже ведя машину изо всех сил под проливным дождём, Мейер добрался до Роули на севере штата только после шести вечера. Сначала он позвонил, чтобы убедиться, что человек по имени Фредерик Боунс действительно находится в тюрьме Каслвью, а затем позвонил Саре, чтобы сообщить, что его не будет дома к ужину. Сара вздохнула. Сара уже привыкла к тому, что его не бывало дома к ужину.
Государственная тюрьма Каслвью располагалась на участке, вдающемся в реку Харб, — естественном полуострове, над которым возвышались серые каменные стены, теснившие его со всех трех сторон. Бетонный фундамент высотой около тридцати футов уходил в воду, создавая образ сказочного замка, окружённого рвом. На стенах стояли восемь сторожевых башен: по одной на каждом углу узкой части тюрьмы, по две вдоль каждой стены, обращённой к главным воротам, и по одной на каждом углу стены, обращённой к подъездной дороге.
Массивные главные ворота были сделаны из прочной стали толщиной в четыре дюйма. Мейер позвонил в колокольчик, расположенный рядом с ними, и панель в воротах открылась.
«Детектив Мейер, 87-й участок», — сказал он лицу за решёткой. «Я заранее позвонил. У меня назначена встреча с одним из ваших заключённых.»
«Покажите ваше удостоверение личности», — сказал охранник.
Мейер показал ему свой полицейский значок и удостоверение личности в люцитовой оболочке. Панель захлопнулась. Раздался звук отбрасываемого засова, а затем звук падения тяжёлых ригелей. Ворота открылись. Мейер оказался в небольшом внутреннем дворике, по обе стороны от которого возвышались стены, а прямо перед оным находились внутренние ворота со стальными решётками. Охранник сказал ему, что он выбрал неподходящее время для визита: мужчины ужинают. Вот где я должен быть, подумал Мейер, но не сказал. Вместо этого он спросил, можно ли посмотреть записи Боунса, пока он ждёт окончания ужина. Охранник отрывисто кивнул, снял трубку телефона, висевшего на стене сразу за входной дверью, коротко поговорил с кем-то на другом конце, а затем вернулся к чтению своего журнала с девками. Через несколько мгновений второй охранник подошёл к зарешёченным внутренним воротам, отпер их, раздвинул и спросил:
«Вы, детектив, хотите посмотреть чьё-то досье?»
«Да, есть такое дело», — сказал Мейер.
«Вы выбрали чертовски удачное время, чтобы прийти сюда», — сказал второй охранник. «Вчера у нас во дворе зарезали заключённого.»
«Извините», — сказал Мейер.
«Ничуть не жаль», — сказал охранник. «Ну, идёмте.»
Он впустил Мейера во двор, а затем закрыл за ним ворота. Тюремные стены громоздились вокруг них, пока они шли под дождём к зданию слева. На сторожевых вышках Мейер мог видеть дула пулемётов, направленные вниз, во двор. У Мейера здесь было много друзей — точнее, так сказать, деловых партнёров. Всё это часть игры, подумал он.
Хорошие и плохие парни. Иногда он задумывался, кто из них кто. Взять хотя бы такого копа, как Энди Паркер…
«Здесь», — сказал охранник. «Записи в конце коридора. Кто вас интересует?»
«Человек по имени Фредди Боунс.»
«Не знаю его», — сказал охранник и покачал головой. «Это его настоящая фамилия?»
«Да.»
«Не знаю его. Вон там, дальше по коридору», — сказал он, указывая.
«Ужин закончится в семь. Если хотите поговорить с этим парнем, придётся сделать это тогда. Они злятся, если пропускают свои телепередачи.»
«С кем мне надо увидеться после того, как закончу здесь?», — спросил Мейер.
«Офис помощника начальника тюрьмы находится за углом от отдела записей. Я не знаю, кто там сейчас дежурит, просто поговорите с тем, кто там есть.»
«Спасибо», — сказал Мейер.
«Попал в него ледорубом», — сказал охранник. «Четырнадцать дырок в груди. Неплохо, да?», — сказал он и оставил Мейера в коридоре.
Клерк из отдела записей не захотел открывать тюремные досье без письменного распоряжения, разрешающего ему это сделать. Мейер объяснил, что расследует убийство и что ему будет полезно узнать кое-что о биографии Боунса, прежде чем говорить с ним. Клерк всё ещё выглядел неубеждённым. Он сделал короткий телефонный звонок кому-то, а затем повесил трубку и сказал: «Всё в порядке, я думаю.» Он нашёл папку Боунса в потрёпанном ящике для документов, видавшем лучшие времена, и устроил Мейера за небольшим столом в углу офиса.
Папка была столь же краткой, как и телефонный звонок клерка. Это было первое преступление Боунса. Он был осуждён за «незаконный сбыт одной унции или более любого наркотика» (в его случае наркотиком был героин), преступление категории A–1, которое — по условиям жёстких законов штата о тяжёлых наркотиках — могло повлечь за собой от пятнадцати лет до пожизненного заключения.
Сделка о признании вины, которая допускалась только в отношении преступлений категории A, принесла ему десять лет. Его могли освободить условно-досрочно через три с половиной года, но это было бы пожизненное УДО; плюнь он на тротуар или пройди мимо светофора, и он снова окажется за решёткой.
Мейер закончил изучение досье и посмотрел на часы. Было четверть шестого. Он отнёс папку туда, где клерк деловито печатал что-то, несомненно, важное. Клерк не поднимал глаз. Мейер стоял у его стола с папкой в руках. Клерк продолжал печатать. Мейер прочистил горло.
«Вы закончили?», — спросил клерк.
«Да, спасибо», — сказал Мейер. «Где-нибудь можно купить сэндвич и что-нибудь выпить?»
«Вы имеете в виду внутри стен?»
«Да.»
«Через двор есть качалка. Покажите значок, и вас впустят.»
«Спасибо», — сказал Мейер.
Он вышел из отдела записей, зашёл в кабинет помощника начальника тюрьмы, чтобы сообщить, что он здесь и готов поговорить с Боунсом, и договорился, чтобы его привели в комнату для посетителей ровно в семь. В качалке для охранников, расположенной через двор, стояли автоматы, продававшие сэндвичи и прохладительные
