В ее глазах цвета расплавленного шоколада отражалось чувство — нет, не отвращения, — в них пылал огонь желания и что-то еще… Неужели он что-то значит для нее?

Константинос притянул Лену к себе и приблизил свои губы к ее губам.

Глава 10

Нежный поцелуй Константиноса растопил последний лед, которым Лена так усердно пыталась защитить себя.

В нем не было ничего от обжигающей страсти поцелуев, которыми они обменялись прошлой ночью, но чувства, которые грек вложил в него, заставили ее сердце биться сильнее.

Константинос слегка отстранился и поцеловал ее в нос.

— У тебя нос холодный, — хрипло сказал он, — я тебя согрею.

Действуя быстро, он расстегнул оставшуюся часть своего спального мешка, затем расстегнул мешок Лены и объединил их в один.

Лена обхватила его ладони — они были холодны как лед.

— Зарывайся поглубже, — настойчиво прошептала она, прижимая ладони Тиноса к своему животу.

Как только он последовал ее примеру, согнув колени настолько, насколько позволяла теснота объединенных спальных мешков для его высокого роста, Лена уткнулась лицом ему в шею и, заключив в объятия, начала поглаживать по спине, чтобы согреть.

Решимость, которую проявила Лена, чтобы вернуть ему тепло, тронули Константиноса. Каждое движение ее маленьких ладошек по его спине и плечам, соприкосновение их ног и бедер, горячее дыхание на его шее и подбородке — ее искренняя забота, — были красноречивее всяких слов. Константинос больше не сомневался, что он действительно что-то значит для нее.

Он не знал, дело в ее нежных прикосновениях или в этом поразительном осознании, что наполнило его грудь теплом, избавив от озноба, но его сердце словно оттаяло. Эта женщина, которая в скором времени подарит ему ребенка, больше никогда не будет ему чужой.

Константинос провел ладонями по ее спине, животу, бедрам, ягодицам, наслаждаясь мягкостью и завораживающей округлостью форм. Теперь он действительно мог почувствовать изменения, которые внесла беременность, эти перемены еще сильнее распаляли желание, которое постоянно горело в нем.

Он развернул ее на спину и устроился сверху, стараясь не придавить своим весом, насколько это было возможно в их тесном уютном гнездышке, и уставился на нее.

Лена скользнула ладонью по его затылку. Ее прикосновение обожгло.

— Так лучше, — прошептала она.

— Тебе тепло?

— Сейчас да. — Лена трепетно улыбнулась и, запустив пальцы в его волосы, притянула к себе и поцеловала.

Лена закрыла глаза и погрузилась в медленное, нежное слияние их губ. Ее и без того перегруженные чувства жадно впитывали новые ощущения — его вкус, запах, прикосновение щетины к ее лицу. Константинос раздвинул ее губы языком, и Лена застонала от наслаждения.

Той ночью между ними что-то изменилось. И в ней, и в нем. Лена знала, что он тоже это чувствует. Константинос открывался ей. Это звучало в его голосе, в каждом прикосновении, и она откликалась на это, как мотылек на пламя. Она была мотыльком и носила в себе его пламя с той ночи, когда они зачали ребенка.

Из-за тесноты, в которой они оказались, они не могли сорвать с себя одежду, Лена ничего не могла сделать, кроме как крепко прижать его к себе, обвить ногами за талию и упиваться все более глубокими поцелуями.

Она жаждала его прикосновений, отчаянно хотела ощутить его губы и руки на своей коже, Возбужденная плоть Константиноса дразняще прижималась к ее пылающему лону, посылая по телу такие острые ощущения, что она готова была заплакать от желания обладать им. О, как ей хотелось скинуть с себя одежду и ощутить его в себе! — Лена, я так сильно хочу тебя, — простонал он, прижимаясь к ней эрегированным членом, заставляя ее стонать.

Она обхватила его затылок и поцеловала со всей страстью, на которую была способна, и крепче прижалась к нему всем телом, показывая, как велико ее желание. Возбуждение грозило перерасти в раскаленную агонию.

— Я так хочу тебя, Тинос, — умоляла Лена, — пожалуйста!..

Никогда еще сердце Константиноса не билось так сильно. Возбуждение никогда не ощущалось так болезненно.

Он не просто хотел Лену. Она была нужна ему.

Плотная одежда, защищавшая их от морозов, оставляла мало места для движений, но достаточно для того, чтобы он мог ухватиться за пояс ее легинсов. Она приподняла бедра настолько, чтобы он мог снять их, а затем помогла ему стянуть его штаны, освобождая восставшую плоть.

Константинос дрожал, Лена тоже, но теперь не от холода…

Он страстно желал войти в нее, но сбившаяся в кучу одежда мешала их телам соединиться. Выбросив за пределы кокона все лишнее, Константинос, наконец, вошел в нее, с наслаждением скользнув в ее влажный жар. Удовольствие, словно разряд тока, пронзило все его существо.

— О да, — прошептала Лена, задыхаясь от возбуждения. — Пожалуйста, Тинос. Пожалуйста.

Скользнув рукой ей под бедра, он крепко сжал их и начал двигаться. Сплетая языки, они нашли ритм, который дал обоим то, в чем они нуждались, их страстные поцелуи перемежались вздохами и стонами наслаждения.

Лена потерялась в мире ощущений. Потерялась в мире Константиноса и всепоглощающей страсти.

«Я принадлежу ему», — смутно подумала Лена, когда напряжение достигло пика. Она выкрикнула его имя, и оргазм умопомрачительной силы вспыхнул в ней, словно фейерверк. Лена парила в калейдоскопе ощущений, настолько сильных, что цвета смешались, а перед глазами замелькали мерцающие огни.

Для Константиноса это было не похоже ни на что на свете, — то, что происходило между ними, было за гранью понимания. И поэтому он не пытался понять, просто закрыл мысли от всего, кроме Лены, ее запаха, вкуса губ и изысканного удовольствия их тел, прижатых друг к другу, пока с ее губ не сорвался крик, его имя. Константинос перестал сдерживаться и последовал за ней, нырнув в пропасть наслаждения.

Лена распахнула глаза. Темнота была такой же непроницаемой, как и раньше, но от страха не осталось и следа — в объятиях Константиноса было тепло и уютно.

Она понятия не имела, который час, но что-то подсказывало ей, что утро не скоро. Лена откинула верх спального мешка и вдохнула холодный воздух. — Ты в порядке?

Услышав сонный голос Константиноса, Лена улыбнулась.

— Все нормально. Спи.

Он обхватил ее крепче.

— Уверена? Если у тебя снова начнется паническая атака, скажи. Я помогу тебе.

Лену переполняли эмоции.

— Больше никаких атак, я обещаю. Мне просто хотелось подышать.

Тинос поцеловал ее в шею и просунул руку под ее топ.

Она нащупала его ладонь, переплела свои пальцы с его и закрыла глаза от простого удовольствия ощущать тепло его тела.

— Эти приступы… Как часто это