— Не люблю ссориться по пустякам, — поправила Лена, и в ее спокойном голосе прозвучал намек на сталь. — Я аттестовала дюжину сотрудников с тех пор, как вступила в должность, и отправила тебе полные отчеты. Если тебя что-то не устроило, стоило сообщить мне.

Константинос не нашел, что ответить. От размышлений о том, почему он делает все возможное, чтобы придраться к ней, спас стук в дверь. Он выдохнул и приготовился понаблюдать за аттестацией.

Лена только вышла из душа, как зазвонил телефон. Катя — дежурный администратор иглу — сообщила, что ее ночной сменщик, Нильс, заболел. — Хорошо, — сказала Лена, — я сменю тебя в иглу сама, а потом найду того, кто выйдет на замену. Возможно, Рейчел сможет выйти. Есть еще какие-нибудь проблемы, о которых мне следует знать?

— Нет, но метель приближается.

Выглянув в окно, Лена убедилась, что снегопад усилился, и нехотя начала одеваться. Что ж, зато у нее появился благовидный предлог, чтобы отказаться от ужина с Константиносом.

Лена отправила сообщение и быстро надела комбинезон. Прежде чем встать на лыжи, она приняла меры предосторожности, заменив батарейки в своем налобном фонаре и в портативной рации.

Лена отправилась в путь, не переставая думать о Константиносе. Эмоциональная дистанция, которую она пыталась установить, ничего не изменила, — стоило только Константиносу войти в комнату, как внутри ее вспыхивало пламя.

Еще четыре дня, и она уедет отсюда. Он поселит ее в своем лондонском пентхаусе, в тридцати минутах езды на поезде от родительского дома, а затем уедет. Правда, ей придется провести с ним Рождество, но это всего несколько дней. После этого они расстанутся до тех пор, пока не родится ребенок. Этого времени будет достаточно, чтобы привести в мысли порядок и усмирить свои неуместные чувства к нему.

Сквозь падающий снег ничего не было видно, но Константинос упрямо держал курс, пока впереди не показался купол иглу. Заглушив снегоход, на котором мчался на полной скорости, он ворвался в ледяной дом.

Шок на лице Лены при его появлении был бы забавным, если бы ее безрассудные действия не лишили его чувства юмора. Константинос был почти уверен, что женщина, носившая под сердцем его ребенка, заблудилась в лесу, попав в эпицентр снежной бури.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

Он стряхнул снег с ботинок и сорвал перчатки. — Тот же вопрос я хотел бы задать тебе.

Ее сообщение об отмене свидания пришло, когда он принимал ванну, и смог прочитать его спустя сорок минут.

— Я подменяю Нильса, пока не приедет Рейчел. Она уже в пути.

— Итак, два безрассудных сотрудника, которым я плачу зарплату.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась Лена.

— Выходить на улицу в такую ужасную погоду — верх безрассудства.

— Не так безрассудно, как оставлять иглу без персонала, — спокойно возразила она. — Нильс болен. Кроме того, как мы обсуждали только сегодня утром, нас учат справляться с погодными условиями.

Константинос ткнул пальцем в направлении двери.

— Это не погодные условия. Это ад.

— Мы недалеко от полярного круга. Здесь нередко идет снег. Мы с этим справляемся. За это ты платишь нам хорошие деньги.

— Это не просто снег.

— Да, это метель. Это прискорбно, но, как я уже сказала, мы справимся.

Спокойствие Лены приводило Константиноса в бешенство не меньше, чем ее безответственные действия.

Подойдя к стойке администратора, он хлопнул по ней ладонями.

— Мне смириться с этим? Лена, ты на пятом месяце беременности.

— И?

— Не будь дурой! — прорычал он. — Я не могу поверить, что ты могла подвергнуть опасности себя и нашего ребенка подобным образом.

Лена, пылая от негодования, наклонилась вперед, приблизив свое лицо к его.

— Извини, крутой босс, но это оскорбительная чушь. Когда я выходила, снег шел не так сильно, а даже если бы и сильно, я живу здесь уже четыре года и могу пройти весь комплекс на лыжах с закрытыми глазами. При мне не было ни одного несчастного случая, связанного с погодой, потому что я с уважением отношусь к погодным условиям и осознаю, на что способна. Я не инвалид, и мой живот еще не настолько большой, чтобы вызвать проблемы с равновесием, и то, что ты предполагаешь, будто я подвергаю опасности нашего ребенка, настолько оскорбительно, что меня начинает тошнить, так что засунь свою критику туда, куда не достает солнце!

Если бы дверь иглу не открылась и внутрь не ворвался человек, настолько густо покрытый снегом, что его можно было принять за йети, Константинос взорвался бы от ярости.

— Извини, Лена, — сказала женщина, сбрасывая капюшон. — Там ужасно!.. — Заметив Константиноса, Рейчел пискнула: — Мистер Сиопис!

Он коротко кивнул в знак приветствия.

Свирепо взглянув на Константиноса, Лена устремилась к Рейчел.

— Давай-ка я помогу тебе снять это! Там правда так сильно метет?

— Я ничего не видела. Если бы у нас не было путеводных веревок, я заблудилась бы.

Лена выглянула в окно. Рейчел не преувеличивала. Мысль о том, что Константинос доехал на снегоходе — она увидела сияние фар всего за минуту до того, как он ворвался внутрь, — только усилила ярость от его лицемерия. Может, он и владелец этого места, но он не знает местность. Он не проходил обучения, которое прошла она и весь персонал. Этот самодовольный южанин легко мог заблудиться или застрять в сугробе. Она готова была поспорить, что у него даже не было с собой рации.

— Если бы я знала, что все будет так плохо, я велела бы тебе оставаться в своем номере и сама закончила смену, — сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы злоба на Константиноса не прозвучала в ее словах, обращенных к Рейчел.

— Ну, теперь я здесь, так что ты можешь идти, если…

— Она никуда не уйдет, пока метель не утихнет, — грубо перебил Константинос.

Рейчел удивленно заморгала, а Лена снова сердито уставилась на него.

— Буря может не стихнуть всю ночь. Уже поздно, я устала и еще не ела.

«И он тоже…», — подумала Лена с жалостью, но тут же осеклась. Пусть властный лицемер голодает.

Подбежав к двери, Константинос рывком распахнул ее. В тот же миг внутрь ворвался порыв ветра с колючим снегом.

— Ты хочешь выйти туда?!

Осознав, насколько плохи дела снаружи, Лена побледнела.

— Ладно, ты прав, похоже, мы здесь надолго, — согласилась она с притворной веселостью, глядя куда угодно, только не на него, в поисках решения. — Я думаю, нам придется остаться здесь на ночь. Есть свободная ледяная комната — можешь воспользоваться ею. Уверена, тебе понравится. Я останусь здесь, посплю в кладовке.

— Ты не будешь спать в кладовке, —