Шрифт:
Закладка:
Наводнение
Тем временем Качал-батыр тоже не сидел сложа руки: он долго думал. Не о том, конечно, куда девалось зерно из амбара правителя. Это-то он знал. Он думал о том, как бы выбраться из ямы. Но сколько он ни думал, так ничего и не мог придумать.
Шомамат-ата лежал в бреду, его мучила жажда. Качал-батыру тоже хотелось пить и есть. Но мех для воды был пуст, и никакой еды в яме не оказалось. Тогда он пошарил по карманам, нашёл там сухие крошки и хотел было отправить их в рот, но вовремя остановился и решил распорядиться по-другому. Он разбросал крошки вокруг себя на дно ямы.
Очень скоро возле крошек появился муравей. За ним прибежал второй, третий. Они уже схватили крошки и хотели унести их, и тут Качал-батыр наклонился пониже и сказал:
— Бегите скорее домой, прямо к вашему царю, и передайте ему, что Качал-батыр попал в беду.
Муравьи сразу побежали к своему царю. Не прошло и часу — на дне ямы появились посланцы царя муравьёв — самые быстрые, самые мудрые, самые храбрые из всего муравьиного рода. Тут были и мастеровые, и лекари, и лазутчики.
Лекари принесли для Шомамата лекарства, мастеровые осмотрели пол и стены ямы, лазутчики побежали на разведку. А когда опять все собрались, муравьи встали кругом и начали совет. Совещались они совсем недолго и решили так: первым делом нужно дать Шомамату напиться. Значит, нужно воды доставить из арыка, который протекал неподалёку от темницы. Закипела работа… Муравьи всё делали очень хорошо и быстро. Они сбрасывали в воду стебельки, листья, сталкивали камешки.
И вот к середине ночи арык перегородила крепкая плотина, а узенький, как ниточка, ручеёк протянулся от арыка к яме, в которой сидели узники. Вот первая капля упала на дно ямы, вторая, третья… Капли падали всё чаще. Вот уже тонкая струйка, звеня, побежала вниз. Качал-батыр смочил лицо Шомамату. Тот очнулся и вздохнул с облегчением.
А вода уже бежала звонким ручейком, потом стала падать всё больше и больше, и яма начала наполняться водой.
Качал-батыр надул пустой мех, они с Шомамат-ата ухватились за него и вместе с водой стали подниматься всё выше и выше. Наконец Качал-батыр мог дотянуться до жёрнова. Он с трудом сдвинул его, вылез из ямы и помог выбраться Шомамату.
Шомамат-ата и Качал-батыр подошли к арыку, отвязали большую лодку и поплыли на другой берег.
А дальше было вот что: вода из арыка потекла уже целой рекой и стала заливать город. Улицы Бай-махалли превратились в реки, площади — в озёра, арбы поплыли, как корабли, а дома стояли в воде, как острова.
Под утро вода уже подступила ко дворцу правителя. Абдурахманбек проснулся и, видя вокруг себя бурлящую воду, стал звать на помощь. Но никто, кроме Турачи, на его зов не откликнулся. И стражники, и чиновники, и судьи, и муллы заняты были спасением собственной жизни. Чтобы не утонуть, кто привязал себя к дереву, кто забрался в большой горшок и закрылся там, в надежде, что вода туда не проникнет. Карабай и Наср-волк пробрались в казну и начали набивать золотыми монетами свои карманы, сыпали деньги за пазуху и так отяжелели, что еле передвигали ноги. Турача, заметив это, бросился на них с саблей, размахнулся и изо всей силы ударил Карабая, но сабля, как в кольчугу, ударилась в золотые монеты и сломалась пополам.
Между тем вода поднималась ещё выше, и правителю с Турачой пришлось спасаться на минарете.
Они вылезли на балкон, отдышались немного и тут заметили лодку, которая плыла прямо к ним.
Когда лодка подошла поближе, Абдурахманбек всмотрелся, узнал гребца и запрыгал от радости.
— Слава аллаху, — закричал он, — мы спасены, сынок! Это Хакимбек едет за нами.
Турача тоже узнал Хакимбека. Он стал махать руками и кричать, а когда лодка подошла к балкону минарета, вместе с отцом они забрались на лодку и поплыли в сторону шалашей.
Абдурахманбек рассыпался в благодарностях перед Хакимбеком, предлагая назначить его начальником стражи. А тот грёб потихоньку и молчал.
Так они доехали до берега. Там их обступили люди, и Хакимбек наконец заговорил:
— Господин правитель Ширинсая, помните вы, что обещали освободить всех узников? Выполнили вы своё обещание?
— А как же?! — ответил Абдурахманбек. — Всех выпустил на свободу.
— И кукольника Шомамата выпустили?
— И его выпустил, — соврал Абдурахманбек. — Только он утонул, но это уж не моя вина.
— Это ложь, господин правитель! — раздался вдруг голос Шомамата. — Я не утонул, — сказал он. — И из темницы меня выпустили не вы, меня спас Качал-батыр.
— Вы нарушили уговор, — сказал Хакимбек. — И вам придётся теперь кричать по-ослиному.
С этими словами Хакимбек посмотрел вокруг, затем показал на вершину холма и сказал, обратившись к народу:
— Помогите правителю подняться на холм. У него ноги дрожат от страха.
Абдурахманбека подхватили под руки, втащили на холм, и он, хоть и очень ему не хотелось, трижды прокричал по-ослиному:
— Иг-го-го… Иго-ого… Иго-о-гоо…
Когда же он спустился с горы, Шомамат подошёл к правителю и сказал:
— Абдурахманбек, ты был правителем Ширинсая. Ты спалил Факир-махаллю, Бай-махаллю поглотила вода, придворные твои разбежались, народ тебя не признаёт. Править тебе больше нечем и некем, а кричать по-ослиному каждый мальчишка может. Нам не нужны ни правители и ни сарбазы. Так что уходи, пока цел, из нашего города и не вздумай возвращаться.
— Хакимбек! — закричал тогда Абдурахманбек. — Ты тут один благородный человек. Прикажи этим неучам, голодранцам замолчать и слушать мои приказания. Объясни им, что я был и буду правителем Ширинсая.
Тогда Хакимбек не спеша снял повязку с глаза, отклеил свои рыжие усики, снял богатую одежду, и Абдурахманбек сразу узнал в нём Качал-батыра.
Правитель задрожал, ожидая расправы. Но Качал-батыр кликнул друзей, они посадили Абдурахманбека и Турачу в лодку и отпихнули её от берега. Ветер подхватил лодку, и она поплыла всё дальше и дальше по течению…
Вместо эпилога
Теперь город Ширинсай стал совсем другим. Нет там ни правителя, ни святого, ни сарбазов. Все жители города
