— И с тем, и с тем, — ответил Рикас, — не уверен, что стать скитальцами или наемниками устроит вас с Элайджей.

— Но вы же не думаете, что мы поможем разорить и уничтожить нашу страну? — поинтересовался Джеймс.

— Об этом речи не идет, — ответил Элайджа, судя по его тону, он был возмущен, что его друг и вовсе смог предположить такое, — мы можем попытаться найти способ свергнуть короля изнутри и наладить отношения с Остовией.

— Слишком идеально выглядит, но я с тобой, — кивнул он Элайдже.

И, как показалось, тот выдохнул с облегчением. Джеймс нисколько не сомневался, что Элайджа предпочтет обсудить многое с Рикасом наедине. Да и, честно говоря, все эти политические игры, хитрости, свержение Грегора — не для Джеймса. Он готов в бой, но планировать тактику этого боя не особо хотелось.

— К тому же здесь шикарное вино и прекрасные эльфийки, — усмехнулся Джеймс.

— А я думал, соблазнение прислуги — последнее, что будет тебя интересовать, — усмехнулся Элайджа и посмотрел в сторону Андриэля.

Джеймс лишь закатил глаза. Да, с Андри было приятно флиртовать, перекидываться колкостями и пытаться поддеть, но не более того. Слишком пугающей оказалась его магия, слишком сильным — страх, что все это лишь хитро вложенная в его голову иллюзия. Джеймс считал, что сложности — это лишнее. А Андриэль этой сложностью был. И Джеймсу не хотелось с этим возиться.

* * *

— И ты уверен, что королева станет меня слушать? — поинтересовался Элайджа, удобнее устроившись в кресле в кабинете Рикаса и приняв из его рук кубок с вином.

— Если тебе есть что рассказать. Ты прекрасно знаешь тактику вашего боя, знаешь весь скрытый потенциал, но главное — ты знаешь слабые стороны Грегора и людей, готовых стать этими слабыми сторонами.

— Думаешь, в Анталии все легко идут на предательство, как я?

— Уверен, что всегда можно найти того, чья любовь к золоту куда сильнее принципов и верности.

Рикас устроился в соседнем кресле. Он говорил верные вещи, но больше всего Элайдже хотелось залезть ему в голову и понять, что тот думает на самом деле.

— Вы предлагаете действовать изнутри? И считаете, что королева послушает нашего совета? Согласится подождать?

— Элайджа, война идет уже не один год, даже не два. Несмотря на то, что вы уничтожили магов у себя, мы даже с поддержкой магии не выигрываем. У вас лучше вооружение — это факт. На развитие науки Грегор не поскупился. Наш бой — это магия против науки. Я давно убеждаю Аделаиду, что мы должны смотреть в будущее, но она жуткий консерватор и боится нового, как ваш Грегор — магии. Но, судя по рассказам Андриэля, он ее не чурается. Нам нужен козырь. И я не скрываю, что вижу козырь в тебе. В новом правителе Анталии, который будет более благоразумен.

Элайджа сделал глоток из кубка, старательно оттягивая момент ответа. Он прекрасно понимал, что Рикас увидел в нем шанс. Тот самый, за который с радостью схватился бы и сам Элайджа, если бы ему предложили. Вопрос в том, готов ли он к такой ответственности? Рассуждать о подобном просто, а вот принять…

Элайджа попытался сконцентрироваться, но вместо этого стал скользить взглядом по стенам кабинета Рикаса. Темно-красная отделка, темный массивный стол, стеллажи с книгами. Судя по количеству книг в замке, Рикас любил читать. Очень любил.

— Книги успокаивают.

Элайджа перевел взгляд на Рикаса. Неужели и старший из братьев умел читать мысли? Это пугало, настораживало, заставляло желать оказаться как можно дальше отсюда. В безопасности. Почему он вообще связался с этим Андриэлем? С магией, понять которую он был не в силах. Как можно доверять тому, кто в любую минуту может залезть тебе в голову?

— Я не могу. Но твой взгляд куда красноречивее слов. И я не прошу дать ответ прямо сейчас.

— А ты, Рикас, не хотел бы править Остовией? Может, это твой план — с моей помощью свергнуть в итоге королеву?

— Дейдре и так в основном полагается на меня. Она и шагу не ступит без моих советов. Я сам не захотел остаться при дворе. И несмотря ни на что, к власти я не стремлюсь.

— Интересно, а к чему ты стремишься?

— Может, со временем ты и поймешь, а пока я предлагаю тебе хорошо подумать над моими словами и выпить вина. В Остовии оно великолепно.

С этим Элайджа не мог не согласиться. Анталия, может, и превосходила Остовию в плане оружия, но явно уступала в изготовлении вина. До бала еще целых две недели. Элайджа был уверен, что он еще успеет все хорошо обдумать. И посоветоваться с Джеймсом. Определенно. А пока — вино и беседа. Рикас умело перевел тему на разговор о литературе. Надо сказать, что такого серьезного и интересного собеседника у Элайджи не было давно.

* * *

Андриэль сидел в зале перед камином. Он точно не сказал бы, в какой именно из залов его занесло. В замке Рикаса их было огромное количество. Он сидел на пушистом, мягком ковре красного цвета и смотрел в камин.

Огонь…

Управлять стихиями куда проще, чем разумом. Так всегда говорил Рикас, слегка улыбаясь. Гордился ли он братом, что тому достался такой редкий дар, завидовал или жалел? Андриэль никогда не мог найти ответ на этот вопрос. Но он сам предпочел бы управлять огнем, чем разумом. Огонь в замке не обжигал. Во всяком случае, его — точно, словно Рикас незримо стоял рядом, заставляя огонь послушно не трогать младшего брата.

Андриэль проверял. Однажды сунул руку в камин и не почувствовал ничего, кроме легкой щекотки. Огонь, словно послушный пес, облизывал его руку, не принося никакого вреда. Это раздражало и выводило из себя. Рикас мог ставить блок, Рикас мог защитить других от его магии, а мог ли сам Андриэль стать защитой от чужой магии? Другой маг огня легко бы его уничтожил. Андриэль был слаб, чертовски слаб. Огненный шар убьет его раньше, чем он залезет в чужую голову.

— Вина нальешь?

Голос Джеймса вырвал из воспоминаний, а вскоре и он сам уселся возле Андриэля, протягивая ему бокал.

— А как же эльфийки? Неужели оставишь их без внимания?

Андриэль не хотел оставаться один, но не подколоть Джеймса просто не мог. Этот рыцарь раздражал своей самонадеянностью, а уж его выпады за столом против Рикаса… Андри не мог припомнить, чтобы хоть кто-то рисковал так отвечать его брату.

— Вино я люблю куда больше, да и друзей ценю больше, — усмехнулся Джеймс и слегка