У этой дуры есть все, чего душа пожелает: эксклюзивная косметика, лучшие фитнес-центры и загородные клубы, потрясающий автомобиль, а самое главное – постоянные развлечения. Рудольф охотно берет жену на презентации, показы мод, театральные премьеры и тому подобное, а от нее требуются сущие мелочи – быть в хорошей форме для выхода в свет и держать свой большой рот закрытым. У Светлогорова много врагов, и ему совсем не нужно, чтобы Регина наболтала лишнего кому не следует!

В последнее время она стала проявлять строптивость, а он этого не выносит: жена должна беспрекословно подчиняться супругу – таков его принцип!

Первая супруга Рудольфа, Маруся, соответствовала всем его требованиям, так почему же он ее оставил? Она была прекрасной женой Светлогорова-студента, затем – Светлогорова-госслужащего, но так и не смогла стать идеальной супругой для Светлогорова-политика. Ее не хотелось демонстрировать на людях, ведь Маруся, скромная и домовитая, не подходила для светских раутов. Она привыкла заботиться о доме, стряпать потрясающие обеды и ужины… Да вот только Рудольфа это мало интересовало: прошли времена, когда путь к его холодному сердцу лежал через голодный желудок!

В бытность Светлогорова «молодым специалистом», сосланным влиятельным папашей подальше от Северной столицы в силу некоторых обстоятельств, умение Маруси кашеварить с энтузиазмом и фантазией стало одним из важнейших факторов в ее пользу. Сегодня Рудольф мог позволить себе самые дорогие рестораны, и пирожки Маруси, терпеливо ожидавшей его на кухне, не возбуждали его воображения. Кроме того, Марусю выбрал отец, а не Рудольф, и это всегда мешало ему относиться к ней так, как заслуживала эта милая и отнюдь не глупая женщина.

Вторая жена, Полина, слыла одной из красивейших женщин на питерской сцене, и Светлогоров любил показывать ее окружающим, как дорогую шубу или автомобиль. Но она не пожелала мириться с ролью «витрины» известного политика, имея собственные планы. Полина отказалась бросить сцену и засесть в четырех стенах, это вывело его из себя, и он поднял на нее руку. Она ушла на следующий день, прихватив все его самые дорогие подарки, а через неделю подала на развод с требованием раздела имущества. Не будь Полина знаменита, Светлогоров разобрался бы с ней по-своему, как обычно делал с неугодными людьми, но ее имя было слишком известно, чтобы он решился на такое. Она получила все, чего требовал ее адвокат, но мысль о мести до сих пор не покидала Рудольфа.

Регина оказалась именно такой, какой выглядела – хорошенькой и глупой куклой. Поэтому ему доставляло особенное удовольствие заехать кулаком в ее холеное лицо, а потом с садистской радостью наблюдать за стараниями супруги скрыть следы побоев. Наверное, пришла пора дать Регинке отставку! Она не получит ничего, ведь перед свадьбой жених и невеста подписали брачный контракт – наученный горьким опытом предыдущего брака, Рудольф постарался обезопасить себя со всех сторон.

Он был не из тех, кто заводит любовниц – время от времени пользовался услугами профессионалок, но эти женщины, «проверенные» в самых высоких кругах, не могли ни на что претендовать, а потому не представляли опасности для его карьеры. Рудольф Светлогоров всегда женился на женщинах, которых хотел иметь рядом, и никто не смог бы упрекнуть его в развратном образе жизни… Во всяком случае, никто из живых.

Снег тихо скрипел под копытами коня. Светлогоров ехал шагом, погруженный в свои мысли, как вдруг какой-то шум привлек его внимание. Он вскинул голову и прислушался: из-за деревьев донеслось лошадиное ржание. Не гнушаясь битьем женщин, Рудольф тем не менее терпеть не мог жестокого обращения с животными – особенно с лошадьми, а в этом ржании слышались боль и ярость. Он пришпорил коня и устремился на звук вперед по узенькой тропинке.

Выехав из-за деревьев, Светлогоров увидел следующую картину: по дороге на бешеной скорости несся черный жеребец, к спине которого плотно припала маленькая женская фигурка в белом. Кажется, дамочка не могла справиться с конем! Она не кричала и не звала на помощь, но та ей, несомненно, требовалась, причем срочно.

Рудольф пришпорил Акелу, тот возмущенно заржал и встал на дыбы, а затем рванулся к главной дороге вслед за девушкой на взбесившейся лошади.

Нагнать наездницу стоило немалого труда, но скакун Светлогорова, элитный орловец, неоднократный победитель на скачках, окупал свое содержание: через три минуты он поравнялся с вороным наездницы, и Рудольф ухитрился перехватить поводья. Некоторое время он и женщина, по-прежнему припадающая к взмыленной спине коня, скакали рядом, постепенно замедляя темп. Наконец обе лошади остановились. Вороной принялся трясти головой, все еще возбужденный после бешеной скачки, и Светлогоров понял, что опасность миновала: конь успокаивался. Он взглянул на наездницу. Та осторожно распрямилась, издав приглушенный стон и с трудом разжав пальцы.

– Вы не пострадали? – спросил Светлогоров и осекся, когда на него из-под белой пушистой шапочки устремился взгляд все еще испуганных, серых, в рыжую крапинку глаз. Девушка оказалась очень молода, почти ребенок, но в ее фигуре не ощущалось подростковой угловатости. Она напомнила Рудольфу Снегурочку – в белой норковой шубке, с выбившимися из-под шапочки каштановыми локонами и свежим цветом лица. Ах, этот нежный розовый цвет, так несвойственный большинству дам – членов конного клуба! Светлогоров привык видеть здесь лица, иссушенные в соляриях, а эта девушка, казалось, никогда не была на ярком солнце: даже ее губы, лишенные помады, выглядели словно подернутые инеем.

– Все хорошо, спасибо, – ответила Снегурочка дрожащим голосом. – Только спина болит.

– Оно и понятно, – кивнул Светлогоров. – Вы с такой силой вжимались в седло!

– Естественно, ведь от этого зависела моя жизнь! – воскликнула девушка. Она уже оправилась от случившегося, и на ее бледных щеках заиграл морозный румянец. – Я не знаю, как вас и благодарить…

– Говорят, за спасение жизни не благодарят, – перебил ее Рудольф Эдуардович. – Но как получилось, что лошадь вдруг понесла?

Девушка опустила глаза.

– Я не хотела бы об этом говорить, – тихо ответила она. – Это всего лишь несчастный случай… Мне лучше вернуться на базу!

– Я провожу, – твердо сказал Светлогоров. – Возражения не принимаются: должен же я убедиться в вашей безопасности!

Глава 7

– Отличное начало! – провозгласил Виктор, поднимая бокал и салютуя Наташе.

Девушка подумала, что впервые видит художника довольным, и решила, что это здорово: он не хмурился, не кривил рот, а сиял настоящей улыбкой, на которую Наталья считала его неспособным.

– Теперь все пойдет само собой, – продолжал художник, наливая в Наташин бокал немного «Наполеона». – Лимон не забудь, – сказал он,