Шрифт:
Закладка:
– Этот Элвин. Опиши его.
– Молодой патлатый блондинчик, всегда под кайфом, торчит в баре Лероя. Он явно тебя знает. Он не раз о тебе говорил…
– Элвин Таранис? – Губы Роана слегка скривились.
– Он никогда не называл свою фамилию. – Я покачала головой. – Вы что, родственники?
Роан скрипнул зубами:
– Он дальний родственник.
Абеллио улыбнулся, на его щеке появилась ямочка:
– Не такой уж и дальний.
– Достаточно дальний. Ты рассказала ему про тропу? Я бы ему не доверял.
– Я же говорю – почти уверена, что нет.
Изумрудные глаза Роана пронзали меня насквозь.
– Точно не помнишь? Как удобно…
– На самом деле это очень неудобно.
Роан снова взглянул на Абеллио. Тот погладил подбородок и нахмурился:
– Не знаю. Столько эмоций… И еще так много скрытых эмоций… Это все равно что пытаться прочесть океан.
– Кто ты? – спросила я его. – Что-то типа детектора лжи?
Абеллио кивнул.
– Очень точное определение. Но в твоем присутствии все… путается. Очень много боли. И гнева. Трудно отличить правду от лжи. Еще труднее понять, кому ты лжешь: нам или самой себе.
– О, как здорово… Фейри-психотерапевт!
– Давай начнем сначала? – предложил Абеллио. – Ты вернулась в Лондон после того, как Роан отвел тебя к порталу. Пожалуйста, расскажи снова. Только помедленнее.
Мне страшно хотелось в туалет. Но я знала: если сказать им об этом, у них появится новый рычаг давления. Сколько раз я говорила подозреваемому, что он сможет пойти в туалет после того, как ответит еще на один вопрос? Ну нет, я не доставлю им такое удовольствие.
– Как я уже говорила, вернувшись в Лондон, я нашла Элвина.
– Зачем?
– Надеялась, что он поможет найти мою биологическую мать. Я знаю, что моим биологическим отцом был Рикс. А про мать не знаю. И хотела это выяснить.
По их лицам было неясно, удивил ли или заинтересовал кого-то из них такой ответ.
– А Элвин знает, кто она?
– Нет. – Это было не совсем правда, но и не ложь.
– Ты рассказала ему что-нибудь о своем путешествии в Триновантум?
– Нет. Тогда я еще не была в запое. Я помню.
Следователи из них не ахти. Они сами направляли беседу, позволяя мне пропускать детали, не рассказывать про визиты к Лондонскому Камню и крики в голове. Все детали, которые выставят меня сумасшедшей. Они даже не спросили, почему я пила целую неделю.
– А теперь можете рассказать, что произошло?
Роан опустил глаза.
– Через два дня после того, как я показал тебе нашу тайную тропу, люди короля устроили засаду на трех повстанцев. Один погиб, другой попал в плен.
– Она говорит правду, Роан, – заметил Абеллио. – Должно быть, король нашел тропу сам. Или, возможно, среди нас есть еще предатель.
– Конечно, я говорю правду. Зачем мне врать?
– Тебе некуда деваться, – предположил Роан. – И ты надеешься вытянуть из нас больше информации.
Я скрестила руки на груди:
– Роан, я всегда найду выход.
– Как же?
Я указала на карман рубашки Абеллио, в котором в тусклом свечном свете поблескивала серебряная ручка:
– Можешь передать своему приятелю, чтобы в следующий раз держал свои миленькие канцелярские принадлежности от меня подальше.
Абеллио посмотрел на карман рубашки и расхохотался. Роан бросил на него раздраженный взгляд и снова повернулся ко мне, всматриваясь в лицо, словно пытаясь запомнить каждую черточку:
– Я должен сам узнать правду.
– Тебе придется довериться мне и Абеллио, – ответила я. – Кто-нибудь может показать, где туалет? Или мне прыгать туда через грудь Абеллио?
Тот озадаченно приподнял брови:
– Должен признаться, я хочу почувствовать, каково это. Странно, да?
Роан кивнул ему.
– Проводи ее в туалет, но потом приведи обратно. У меня к ней еще несколько вопросов. Побеседуем с глазу на глаз.
Глава 9
Когда я вернулась в Апартаменты Морганы, уже не отвлекаясь на переполненный мочевой пузырь, Роан ждал меня, сидя на краешке кровати – на том же месте, где я его оставила.
Я закрыла за собой дверь и присела рядом:
– Почему у меня такое чувство, что я все еще должна тебе что-то доказать?
Взгляд его зеленых глаз пронзил меня.
– Трудно поверить, что кто-то из наших передал эту информацию. Я бы доверил им свою жизнь.
– А мне не доверяешь.
Он прищурился:
– Ты из рода Рикса и короля. Двор Уила Брока. Двор Ужаса.
У меня перехватило горло.
– Вот в чем дело? Я пиявка страха? И это после всего, что я сделала?
– Среди повстанцев нет никого, кто принадлежит к этому двору.
– Я не принадлежу к этому двору. Это лишь гены. Они ничего не значат. – Я пыталась убедить хотя бы саму себя.
– Другим повстанцам будет трудно тебе поверить. Какая-то фейри из рода Уила Брока узнала о нашей тайной тропе, а через два дня банши короля совершенно случайно устроили там засаду на наших людей… А еще через неделю ты – та самая фейри ужаса, которую мы уже заподозрили – опять случайно ворвалась в мой дом, воняя магией банши. Какое совпадение…
Что ж. Плохо дело. Очень плохо.
– Это просто совпадение, – нахмурилась я. – Так это твой дом? Я думала, ты живешь в лесной хижине… А ты, значит, лорд Таранис, и у тебя свой дворец и фамильный герб? Одно из шести королевств Триновантума, да?
– Это наша лондонская семейная резиденция. Я не бывал здесь несколько веков.
– Почему? Что случилось?
В глазах Роана вспыхнул золотой огонек, но он не ответил. Он сидел так близко, что я чувствовала тепло его кожи и запахи мха и сосновых иголок. От него пахло… домом. Казалось, я сама вернулась домой.
Ледник в сознании снова начал трескаться. Одиночество вгрызлось зубами в ребра.
– Ты до сих пор не доверяешь мне. И тебе будет очень трудно убедить своих друзей, если сам не веришь.
– Может, есть способ доказать мне, что ты говоришь правду.
– Какой?
Роан поднялся, возвышаясь надо мной:
– Встань.
Я послушалась, глядя на него снизу вверх. Он просто смотрела на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли. Он умеет читать мысли? Я чувствовала, как его взгляд раздевает меня, раскрывая все мои тайны. И все же я не могла отвести глаз. Атмосфера вокруг наэлектризовалась, волоски у меня на шее встали дыбом, я отчетливо ощущала каждый дюйм собственной кожи.
Если он и вправду заглянет в мой разум, то обнаружит борьбу двух Кассандр. Одна стояла, зачарованная его красотой, впитывая каждую деталь: густые черные ресницы, золотистые волосы, чувственный изгиб губ. Другая, оцепенев от горя, лежала под
