— Точно, — натягивая штаны, кивает Генералов.

Господи, ну кто я такая, чтобы мешать мужику геройствовать.

Через пятнадцать минут под вой Бетти мы покидаем дом и загружаемся в машину Артёма.

Со всклокоченной головой и суровой миной он заводит двигатель.

— Что? — подкалываю я. — Так хочется посмотреть на мою личную жизнь?

— Чего там смотреть? — морщится Генералов. — Набить морду, и всё. Где там располагается Беда-пэлас?

Он и в самом деле, довезя меня до дома, прётся вместе со мной до двери и, прежде чем я успеваю ему воспрепятствовать, проникает внутрь.

Ещё до того, как я включаю свет, Артём оглашает квартиру громогласным:

— Есть кто дома?

— Чего ты орёшь? — обалдеваю я. — Одна я живу. Соседей только перебудишь.

— Правильный ответ, молодец. Одна — это хорошо. Получишь конфетку, — одобряет Генералов и, разувшись, двигает вглубь квартиры, хотя его никто не приглашал, но мне сейчас не до препирательств.

Я чешу на кухню и гремлю там шкафчиками, но Артём вместо того, чтобы пойти со мной. Отправляется на разведку.

Успеваю только найти банку с кальциевой добавкой, когда раздаётся добротный русский мат, а затем грохот посыпавших предметов.

Похолодев, я бросаюсь на звук.

Картина, представшая передо мной настолько комична, что я начинаю истерично ржать. Прижав к животу банку с добавкой, я сползаю по косяку на пол, потому что ноги меня не держат.

— Кто это? — неожиданным фальцетом спрашивает меня Артём.

— Это… это… — я никак не могу перестать хохотать, — это Коля.

Глава восемнадцать. Экзотика и ее поклонники

— Коля? — не своим голосом переспрашивает Генералов, глядя на меня дикими глазами. — Это Коля?

— Д-да, — уже задыхаясь от смеха, подтверждаю я.

Кажется, я достаточно отомстила Артёму за покупку участка.

Вряд ли мы с девочками по пьяни смогли бы выдумать что-то хотя бы отдалённо настолько же эффектное.

— А предупредить меня ты не могла?

— Ты сам виноват. Тебя сюда никто не звал…

Представив, как всё происходило, я снова начинаю ржать.

Уже пришедший в себя Генералов складывает руки на груди и смотрит на меня с явным осуждением. И от этого мне становится только смешнее.

— Ты чего матерился-то? — утирая слёзы, любопытствую я.

— Я, знаешь ли, был к такому не готов, — ворчит Артём. — Захожу я в спальню, чтобы провери… то есть осмотреться, хочу включить свет, на ощупь ищу на стене выключатель, а стена горячая! Это уже показалось мне подозрительным, но когда свет зажёгся… Жизнь меня к такому не готовила. Я увидел на стене глаз! И он шевелился! Он вращался, Беда! Я думал у меня глюки! Скажи мне, Зоя, что это?

— Это К-коля, — я уже дохохоталась до икоты. — Йеменский хамелеон.

— Этот динозавр — хамелеон? — недоверчиво уточняет Генералов. — Хватит ржать, Беда!

Словно подтверждая мои слова, Коля перестаёт сливаться со стеной и начинает темнеть. Мы явно ему испортили настроение. У бедняги, скорее всего, стресс.

А я никак не могу остановить очередной всплеск веселья, потому что замечаю на лбу Артёма ссадину, которую он, судя по всему, получил упавшей на него книгой, когда шарахнулся от Коли и потревожил этажерку со старыми учебниками и а́тласами.

— Зоя, чем тебя не устроили котики и морские свинки? На хрена тебе птеродактиль?

На самом деле, Коля не мой.

Так получилось, что у моих знакомых, настоящих хозяев хамелеона, в квартире случился ремонт, и соблюдать условия содержания питомца стало невозможным. Поэтому я согласилась взять Николя на передержку на месяц, который уже подошёл к концу. Собственно, Колю заберут уже завтра вечером.

Горячая стена — это нагревшееся стекло террариума. Огромного террариума высотой почти до потолка, потому что Коля, как и положено взрослому шестилетнему самцу, длиной около шестидесяти сантиметров и требует просторного проживания. И рванула я домой, как раз потому что нужно было поменять тепловой режим и сделать постояльцу температурку попрохладнее. Да и корм нужно разморозить. Парня желательно кормить с утра.

— Бедуля, как мы при нём будем заниматься сексом? — когда я, наконец, отсмеялась, озадачил меня Генералов.

— А с чего ты взял, что мы будем заниматься сексом? — изумилась я.

— Ну я же здесь, значит, будем.

— Вообще-то, — продолжая хихикать, говорю я, — временно я ночую в зале…

Хочу добавить, что моё спальное место ни на что не влияет, потому что на сегодня с меня хватит постельной акробатики, но не успеваю даже вякнуть.

Генералов рывком поднимает меня с пола и со словами:

— Инструкцию принял, — забрасывает меня себе на плечо.

Тот факт, что он даже не покачнулся, настолько меня шокирует, что я не обращаю внимания, что твёрдое плечо больно впивается мне в живот.

Да и процесс переноски длится крайне недолго. Квартирка у меня маленькая, совсем не такие хоромы, как у Артёма, поэтому возле разобранного дивана в зале он оказывается меньше чем за тридцать секунд.

Меня сгружают в ворох скомканных одеял, и хорошо, что я не успеваю предупредить его, что ничего не будет. Не приходится нарушать своё слово, то самое, которое кремень.

— Беда, когда ты смеёшься, из тебя секс просто шарашит. Остаётся только одно желание — срочно тебя отыметь! — радует меня Генералов откровением, избавляясь от своей одежды.

Я по глупости позволяю себе полюбоваться шикарным спортивным телом и прохлопываю ушами подлый финт со стороны Артёма. Этот паразит, оказывается, прекрасно помнит, что я жутко боюсь щекотки, и пускает в ход все свои навыки.

И как-то так получается, что, пока я извиваюсь на постели, меня лишают трусиков, платье оказывается задрано самым беспардонным образом, и только, когда мне дают передышку, я обнаруживаю, что ноги мои покоятся на плечах товарища Генералова, а его язык уже пробует меня на вкус, даря самую желанную и непристойную ласку.

Чёрт… Это так остро!

Несмотря на то что тело за эту ночь пресыщено тактильными ощущениями, я отзываюсь почти сразу. Стоит языку Артёма скользнуть между складочек снизу вверх, как у меня прерывается дыхание.

И Генералов меня не щадит. Похоже, постель — это то поле боя, на котором мне у него не выиграть. К дразнящим движениям кончика языка присоединяются пальцы, проникая в меня и растягивая мою норку. Организм послушно выделяет смазку в предвкушении очередной порции удовольствия.

Боже…

Артём знает, что делает.

Стимулируя клитор без поблажек, Генералов, как назло, слишком медленно двигает пальцами, и я сама толкаюсь, насаживаясь на них, и всё равно… Мне не хватает того, как он может меня взять. Мне мало. Мало.

Я снова горю. Низ живота в огне, горячий