Шрифт:
Закладка:
Глава 9
Целых трое суток сыщики вели скрытое наблюдение за Елизаветой Матвеевой. И не только наблюдение, но и прослушивание ее телефонных разговоров, а еще и тайную видеосъемку всех ее передвижений и встреч. И постепенно у полицейских начала вырисовываться хотя и во многом непонятная, но вместе с тем вполне очевидная картина…
Вначале, как только Елизавету Матвееву отпустили, она добралась домой, заперлась в своей квартире, и почти три часа от нее не было ни слуху ни духу. А затем она позвонила по мобильному телефону. Специалисты, которые вели прослушку, определили номер телефона, по которому звонила женщина, и записали разговор. Номер оказался зарегистрирован в одной из кавказских автономных республик, хотя на кого именно, специалистам установить не удалось. Собеседником же оказался некто Дауд, во всяком случае, именно так его несколько раз назвала Елизавета. Разговор был коротким.
— Дауд, — сказала женщина, — тут такое дело… Произошла подмена. Ты меня понял — подмена. Всего товара.
— Э! — ответил на это Дауд. — Какая подмена?
— Ты что, не понял? — резким тоном произнесла Елизавета. — Подмена товара! Всей партии! Я его не подменяла! И отвечать не хочу!
— Откуда знаешь, что подмена? — после молчания спросил Дауд.
— Это неважно, — ответила женщина. — Знаю… Ты, что ли, постарался?
— Думай, что говоришь, женщина! — эти слова Дауд произнес громким и испуганным голосом. — Почему я? Может, ты?
— Я уже сказала, что нет!
— А кто же тогда?
— Надо разбираться. Приезжай… Когда тебя ждать?
— Э-э… Товар у тебя?
— Нет.
— А где он?
— Когда тебя ждать? — повторила женщина.
— Послезавтра… Приеду — позвоню.
На этом разговор и закончился. И хотя он и впрямь был короток и много чего в нем было непонятным, но главное было ясно. Во-первых, Елизавета Матвеева и впрямь получала «тоннель». Для чего? Для того чтобы его распространять. То есть продавать. Это следовало из разговора с Даудом. Распространяла она его не самолично, а через реализаторов. Одним из таких реализаторов был Акробат — это также не вызывало сомнений. Скорее всего, были и другие реализаторы, но это предстояло еще выяснять. То есть Елизавета была неким центром по реализации «тоннеля». «Кустом» по выражению самих наркоторговцев, а вместе с ними и оперативников. Другое дело — кем был Дауд? Скорее всего он был напрямую связан с истинными хозяевами наркотика. Ну, а где брали наркотик сами хозяева — производили ли они его собственноручно или закупали у производителей, — тут можно было пока только гадать. Но в любом случае перед оперативниками вырисовывалась довольно-таки явственная цепочка. Дауд — Елизавета Матвеева — Акробат — Ливерпуль с Мопсиком. Впрочем, последних двоих в расчет можно было не брать, так как они еще не успели продать ни грамма «тоннеля»: их преступную карьеру оперативники оборвали на самом взлете. Значит, конечным звеном цепочки был Акробат и, скорее всего, другие ему подобные личности.
А вот где находился другой конец этой цепочки? Точнее сказать, ее начало? Тут больше приходилось догадываться, так как информации было очень и очень мало. Впрочем, кое-какая информация все же имелась. Во-первых — Дауд. Имя (хотя, скорее всего, прозвище) было кавказским, да и говорил Дауд с кавказским акцентом. Во-вторых, Акробат при допросе сообщил, что и сама Елизавета Матвеева также обмолвилась однажды, что наркотик поступает в Москву откуда-то издалека, через какой-то таинственный тоннель, который находится в невесть каких горах, оттого и название у него такое — «тоннель».
Так что же получается в итоге? А получается вот что. В Москву, а также в соседние города и районы поступает наркотик под названием «тоннель». Это неоспоримый факт. Другой факт — Мешалкин и его подчиненные напали на цепочку, по которой поступает наркотик. Понятно, что такая цепочка не одна, их, скорее всего, много, но в данном случае рассуждать о таком множестве смысла нет. Для начала необходимо распутать до конца хотя бы одну цепочку. А для этого нужно во что бы то ни стало поймать Дауда, который, как следовало из телефонного разговора, должен прибыть в город послезавтра.
Хотя, конечно, он мог прибыть и завтра, и через неделю, и в любое другое время. Но, судя по всему, он будет торопиться. Товар-то подменили, а это для Дауда как для посредника дело очень неприятное. Можно даже сказать — смертельно опасное. Потому-то он и будет торопиться.
И что же из всего этого следует? А следует только одно. Оперативникам постоянно нужно быть начеку. Нужно слушать, наблюдать, делать выводы и правильно на них реагировать. По крайней мере, до тех пор, пока Дауд не окажется в их руках. А уж там будет видно.
— И вы знаете, как все это безобразие называется? — спросил Лосенок. — А называется оно — прощай моя личная жизнь. Вот как это называется! Покажите мне такую невесту, которая сможет бестрепетно вынести такого жениха, как я! Нет такой невесты и быть не может! И это, по большому счету, правильно! Хотя и прискорбно, поскольку речь идет именно о моей личной жизни, а не о чьей-то еще!..
Глава 10
Дауд прибыл через день после телефонного разговора с Елизаветой Матвеевой. Все это время оперативники в прямом смысле не смыкали глаз. Одни вели наблюдение за Матвеевой и домом, где она проживала, другие вели прослушку ее телефонных переговоров, третьи ждали результатов, то есть прибытия в город Дауда. В числе последних был Мешалкин вместе со своей немногочисленной командой. Впрочем, у Мешалкина и его команды были и помощники. Ввиду серьезности ситуации Мешалкин запросил у руководства дополнительные силы — группу захвата. Серьезность же ситуации заключалась в том, что этот самый Дауд, кем бы он ни был, вполне мог прибыть в город, будучи вооруженным, да притом и не один, а с командой. Ну, а что это будет за команда, в каком количестве и с какими полномочиями — то оперативники могли лишь предполагать. Поэтому-то и понадобилась Мешалкину помощь.
Все это время Елизавета Матвеева никуда не выходила из дому и никому не звонила. Лишь единожды она вышла в магазин и через сорок три минуты вернулась обратно. Понятно, что
