– Почему он оставил его дома? – тихо спросил Найт, пригибаясь к шее лошади и поглядывая через густые ветви на солдат. Даже если бы он сейчас позвал на помощь, не было гарантии, что в нем вновь не заподозрят демона или шпиона.

– Его отец торгует световыми камнями в Чоре. Этот парень мог бы и не служить на границе, но все равно пошел в армию. Думаю, своего личного коня он не хочет гонять туда-сюда по границе. Кстати, ты не знаешь, как его зовут?

– Понятия не имею.

– Надо придумать! Как коня назовешь, так он тебя и повезет. Вот, например...

Видимо, он задумался о том, почему его Леди такая строптивая и капризная, и пришел к выводу, что выбрал ей не очень удачное имя.

– Он все равно не мой, – сказал Найт.

– Иначе придумает Нае! Ты ведь не хочешь, чтобы этого гнедого красавца звали Бурый или как какое-нибудь дерево?

Демон с Черничной горы удивленно моргнул и всерьез задумался. А можно ли его самого считать тем, кто может дать нормальное имя животному? Кисточка, будто прочитав эти мысли, потерлась о его подбородок, как бы уверяя, что ее вполне устраивает собственное имя.

Пока Найт размышлял, глядя на коня, гордо шагавшего по лесу, словно это была площадь в столице, впереди показалось небольшое озеро и пожилой мужичок, рыбачивший на берегу.

К удивлению юноши, с мужичком заговорил именно Нае. Несмотря на его холодность в поведении и неразговорчивость, он оказался самым вежливым из всей четверки и держался как хорошо образованный человек. Даже складка, которая обычно пролегала между его бровей, разгладилась. В нем было поровну всего от дворянина, ученого и воина, а кожа с медным отливом, светлые волосы и глаза придавали мужественной внешности экзотичность.

Вариан с голодным взглядом мельтешивший вокруг костра, над которым жарилась купленная у мужичка рыба, наклонился к Найту и прошептал:

– Нае учился в университете Шетера на каком-то очень престижном факультете. Хм, не помню названия. Это потом он поступил в военную академию и познакомился с Ханом. Эх, хотел бы и я там учиться. – Юноша погрустнел. – Теперь академии нет. Ты ведь слышал об этом?

Найт кивнул. Разумеется, он слышал о трагедии в Джейрийской военной академии. Три года назад она была почти полностью разрушена крейнскими магами, погибло больше половины студентов и преподавателей.

– Я спрашивал Хана и Нае, – продолжил Вариан, – но они не рассказывают о том, что видели, – не хотят вспоминать. Нае и про битву при Анне не говорит. Он вернулся оттуда какой-то другой, еще серьезнее. И взгляд у него изменился.

Найт взглянул на голубоглазого северянина, прощающегося с рыбаком. Стоило ему отойти в сторону, как прежняя холодность вернулась на его лицо, губы сжались в линию, и складка вновь пролегла между бровями. Он что-то сказал Хану, и тот тоже нахмурился. Может, плохие новости?

Демон с Черничной горы решил сменить тему и бодрым тоном поинтересовался:

– В армию берут с восемнадцати?

– Ага, официально. – Протянув ему ветку с жареной рыбой, Вариан уселся на изогнутое дерево, перебросив одну ногу через ствол, и вгрызся зубами в свою порцию. Еда быстро подняла ему настроение. – Но не в экстренных случаях, когда требуется много людей. Тогда могут и с шестнадцати взять.

– А сколько тебе?

– Восемнадцать! Я уже год в пограничниках.

– Так значит...

Вариан хихикнул, тряхнув кудряшками:

– Не-а, я подделал документы, – и добавил шепотом: – Но ты этого не слышал, ага?

– Угу.

Найт точно не знал, почему северяне проиграли в битве при Анне. Кто-то говорил, что всему виной командующие, кто-то видел причину в нехватке сильных магов и шаманов, а некоторым была известна правда, но они предпочитали отмахиваться, отвечая короткими фразами вроде: «Силы были неравны» и «Такого не повториться». А правда была в том, что на границе погибло почти десять тысяч людей, среди которых были как солдаты, так и не успевшие убежать мирные жители. Об этом рассказала группа беженцев, которую юноша видел в деревне у Черничной горы, спустившись за продуктами.

К костру подошел Хан и сказал:

– Собираемся.

– Но я не наелся! – запротестовал Вариан с набитым ртом.

Хан строго посмотрел на него, закатил глаза, буркнул «ладно» и уставился на Найта, чьи брови были чуть сведены к переносице, а взгляд направлен на веревку, обвивавшую его запястья.

– Почему ты его не развязал? – спросил лучник.

– Ты же запретил!

– Теперь разрешаю.

Вариан, очевидно, был рад и быстро распутал сложный узел, бормоча под нос:

– Наконец-то, а то я чувствовал себя таким же бесстыжим и жестоким, как и ты.

– Я все слышал, – изрек Хан, скрестив руки.

Вариан икнул и притворился глухонемым. Найт тепло ему улыбнулся. Удивительно, как он мог оставаться таким непосредственным и добрым, пробыв целый год на войне. Подобные ему люди редки, как солнце во время дождя, и сияют так ярко, что просто находясь рядом с ними, можно почувствовать тепло. Этим Вариан напоминал Лейсан.

Найт посмотрел на Хана и встретился с непроницаемой стеной в его суровом взгляде. Интересно, был ли он похож на своего товарища до трагедии в Джейриа и службы на границе? Родился он с этими глазами, острыми, как бронзовые клинки, или когда-то они тоже были мягкими и теплыми?

– Не делай то, о чем потом пожалеешь, – предупредил Хан, взял ветку с рыбой и ушел, твердо ступая в высоких ботинках по молодой траве.

Найт сочувствующе смотрел ему в спину.

Вскоре они снова отправились в путь. Ехали медленно. Аури, Хан и Нае по очереди осматривали окрестности на наличие демонов и крейнцев. Кисточка за время их привала наелась и притащила еще двух мышей, бесцеремонно сунув их Найту в карман. Юноша сделал большие глаза, прошипев: «Это тебе не твоя нора, бессовестная зверюга!», и ласка с сожалением уступила, затолкав мышей в мешочек, который дал Вариан, а Найт повесил рядом с седельной сумкой.

Они проехали от силы километров двадцать. Начинало темнеть. Хан собирался в очередной раз выехать вперед на разведку, когда вдруг в дерево совсем рядом с его головой воткнулась стрела с алым оперением.

– Снова они, – сказал лучник, доставая лук из-за спины.

– Зря мы их не добили, – в тон ему произнес Нае,