— У тебя уже были девственницы? — спрашивает Дженни, стоя у кровати и обтирая себя.

— Сходи в душ.

— Были?

— Были. А что?..

Не одна и не две, но впервые это происходило на моей территории и впервые мне было не все равно, как это пройдет.

— Чувствуется опытная рука мастера, — усмехается, не глядя на меня, — вернее, опытный член.

— Ревнуешь?..

— Нет. Наоборот, я ожидала больше боли…

Открываю шкаф и вынимаю из него белую футболку.

— Ревнуешь, Дженни, — подхожу и прижимаю ее голую, немного трясущуюся, к себе, — не ревнуй, это глупо.

— Я в душ?..

— Держи, — даю ей свою футболку, — полотенце чистое там на полке найдешь.

— Спасибо. А ты мне пока такси закажи, пожалуйста… — бросает, прежде, чем выйти из комнаты.

Я на задницу ее пялюсь. Округлая, упругая, с двумя охрененными ямочками над ягодицами. Член неожиданно дергается.

— Я лучше пиццу закажу. Будешь?..

— Буду! — доносится из коридора.

Надеваю трусы и сдергиваю с кровати запачканное кровью белье. Пздц!.. Меня все еще трясет. Как я заставлю себя отказаться от нее?..

Взяв и сигареты телефон, выхожу в лоджию. Закурив, быстро оформляю доставку и слышу за спиной деликатное покашливание.

— Тебе не холодно?

— Замерзла?.. — оборачиваюсь я, — иди, толстовку мою возьми.

Держась одной рукой за дверной косяк, она стоит босая и в мой футболке. Смотрит на вид города с высоты птичьего полета.

— Страшно.

— Высоты боишься?

— Немного… — быстрым движением убирает прядь волос за ухо.

Зажав сигарету зубами, обхватываю ее запястье и, потянув на себя, прижимаю к груди.

Обнимает за талию и прижимается щекой к плечу.

Ебать.

Горло дерет. Затянувшись, набираю полную грудь никотина. Дженни, крепко за меня держась, на ночную Москву смотрит.

— Страшно, — выдыхает снова.

Выпускаю струю дыма в открытое окно и лба ее губами касаюсь.

— Зато дух захватывает, да?

— Но если упадешь, то разобьешься насмерть.

— Я не дам тебе упасть, не трясись, Дженни.

Заглянув в мои глаза, по плечу губами ведет, татуху целует. Я рукой по спине ее глажу, пальцами по позвонкам пробегаюсь и, скользнув ладонью под подол футболки, мягко ягодицу сжимаю.

— Рано или поздно, я упаду, Максим. Ты сам меня толкнешь.

Глава 18

Лежу в незнакомой комнате, в чужой кровати, вся окутанная в запах Макса, и гляжу в потолок, в котором можно разглядеть собственное отражение. Белые глянцевые полосы чередуются с зеркальными рейками и множат мою фигуру и темные, разметавшиеся по подушке волосы.

Сколько таких отражений эти зеркала видели до меня?

Повернув голову, смотрю на безмятежно спящего Макса. Поворачиваюсь на бок и касаюсь губами кожи на его плече. Я ревную его до рези в груди.

Это невероятно, потому что все прелести ревности я узнала только после того, как он появился в моей жизни.

Как много их было до меня? Сколько из них были девственницами?.. Зачем он спал с ними? Так сильно нравились?..

Ему было хорошо?

Сдержанно вздыхаю и закусываю обе губы.

Боже… я что, действительно, влюбилась?

Кружу взглядом по нему спящему, залипаю на полных расслабленных губах. Потом, почему-то, на лежащей поперек живота руке.

Вдохнув запах его кожи, возвращаюсь глазами к лицу Макса.

Очевидно, да, влюбилась. Мне будет очень больно.

Прячась от скользнувшего по телу озноба, накрываюсь одеялом и снова прижимаюсь губами к крепкому плечу.

Все мои мышцы расслаблены, но между ног после вторжения Данилова еще тянет и саднит. Не представляю, что в ближайшее время могу захотеть секса.

В этот момент, шевельнувшись, Максим поднимает руку и кладет ее за голову.

Я закрываю глаза и притворяюсь спящей. Не хватало, чтобы он застукал меня за разглядыванием.

Чувствую на лбу его дыхание, а затем, как проседает матрас. Через мгновение тепло его тела исчезает, и мне становится зябко. Слышу, как он тихо выходит из комнаты, как шумит вода в ванной. А через пару минут он возвращается и ложится рядом.

Я почти не дышу, ощущая на себе его взгляд. Кожа вспыхивает как от ожога, сердце бешено колотится. Наконец, не выдержав, открываю глаза и сразу оказываюсь пойманной в зрительную ловушку.

Смотрит на меня из-под тяжелых век, без привычной улыбки на губах.

— Мне поехать домой? — шепчу хрипло.

— Как себя чувствуешь?

Перевернувшись на спину, сгибаю одну ногу в колене.

— Нормально.

Макс двигается ближе. На нем черные боксеры, и в них явно не банан спрятан. Он снова хочет.

Коснувшись моих волос, он склоняется и мажет по моим губам. Затем ныряет рукой под одеяло и, убрав его в сторону, забирается под подол надетой на меня его футболки.

Мышцы промежности непроизвольно сжимаются.

— Болит?

— Да, немного, — говорю, глядя в его глаза.

Сжав грудь, принимается водить по соску подушечкой большого пальца. От него по всему телу электрические заряды разбегаются. Согнув в колене вторую ногу, стискиваю бедра. Становится душно.

Макс, коротко усмехнувшись, задирает футболку и, удобно устроившись, целует грудь. Смыкает губы вокруг соска и обжигает его горячим языком.

Я прогибаю спину.

Отстраняется, смотрит в мое лицо и переходит к другой груди. Облизывает ореолу по кругу и часто бьет по соску языком.

— Ма-а-акс…

— Ммм…

— Ничего не будет.

— Ничего не будет, — отзывается эхом.

Я уже хочу, правда. В низу живота ощутимо тяжелеет и схватывает несильными сладкими спазмами. Но… боюсь, что снова будет больно.

— Зачем тогда?..

— Я просто тебя потрогаю, — бормочет, скользя ладонью по моему животу вниз, — а ты потрогаешь меня.

Прежде, чем я успеваю что-то ответить, Максим сминает мои губы поцелуем. Раздвигает губы языком и проникает в рот. Целует глубоко — мучительно медленно и мучительно сладко.

Мои руки взлетают, чтобы обнять его шею. Отвечаю, полностью подстроившись под его темп.

Тело горит. Инстинктивно выгибаясь в такт движениям наших языков, жаждет еще больше его прикосновений.

Чувствую, как гладящая мой живот его рука, спускается чуть ниже и накрывает промежность через хлопковую ткань белья. Раздвигаю ноги, позволяя ему трогать. Не сдерживаю стонов.

— Мы можем попробовать, — шепчу, шалея от собственной смелости.

Я не ощущаю больше никакой болезненности. Она исчезла в один миг, там все тянет и ноет, но теперь уже от желания.

— Я поглажу тебя, а ты потрогай меня, Дженни.

Поняв, наконец, что он предлагает, киваю и тянусь левой рукой к его паху. Он очень возбужден. Твердый, как кость, член оттягивает боксеры и резинку. Я тяну ее вниз и освобождаю его. Словно отпружинив, он прыгает прямиком в мою ладонь.

Макс, часто дыша, смотрит туда.

— Обхвати его крепче, — просит, возобновляя движение своих пальцев у меня между ног.