– Проклятье! – взвинченным тоном, громко выругался логофет. – Василевс, как раз сегодня, поручил нам любой ценой, добиться поддержки со стороны Алексия.

– На это уже нечего рассчитывать, – отрывисто бросил магистр. – Даже шансы на то, что русы сохранят нейтралитет – невелики. А направлять сейчас, против них войска – чрезвычайно опасно. Городской охлос, может взбунтоваться и невольно поддержать популярного чужеземца. Даже обе партии пракситов и венетов – весьма неприязненно настроены к Льву Армянину. И Патриарх – явно занял выжидательную позицию. Никифор не забыл – как Василевс долгое время, проводил иконоборческую политику и жаждал его сместить. А главное – если мы нынче, ввяжемся в противостояние с Алексием – то этим, неминуемо воспользуются заговорщики! И тогда – крах станет неизбежным!

Флавий Итал, ничего не успел ответить своему другу. Прерывая разговор, где-то в далеке, послышался какой-то непонятный шум. В двери помещения, внезапно условно постучали. А когда хозяин открыл тайную створку – в комнату, неожиданно ввалился запыхавшийся и израненный служитель. И хриплым голосом, задыхаясь тяжко произнес:

– Измена! Император убит!

– Кесаря прикончили, непосредственно во время торжественной церковной службы! Прямо в соборе святой Софии! На священный для всех христиан, праздник Рождества! – в удивлении покрутил головой Алексей. – Видимо Лев Армянин, своей непопулярной политикой и беспощадными репрессиями, довел элиту до края – раз они пошли на подобное святотатство. А огласив смертный приговор Михаилу Травлу, находившемуся в тюрьме – он вынудил заговорщиков, не останавливаясь ни перед чем, действовать незамедлительно и не деликатничать в средствах. Да уж… Вдове и сыновьям низложенного Василевса – тоже не позавидуешь. Похоже их ожидает, такая же печальная судьба, которая постигла их и в моем мире, - выслушав последние новости, грустно пожал плечами землянин.

Он обвел задумчивым взглядом своих сподвижников и сдержанно проговорил:

– Сильно не расслабляйтесь. Держать воинов в боевой готовности. Полагаю уже в ближайшие дни, представители новой власти выйдут на нас, обратившись к русам для переговоров. А пока… – он посмотрел на жену и по своему обыкновению, употребляя не совсем понятные присутствующим слова, жестко добавил:

– Давайте сюда эту Литану. Полагаю, она там уже дошла до нужной «кондиции». Ведь так, Тверд?

– Все сделали, как ты велел княже, – улыбнувшись своей жуткой кривой улыбкой, хриплым голосом ответил профессиональный дознаватель и мастер пыточных дел. – Попугали ее маленько, но покуда и пальцем нигде не трогали.

Стоящие вокруг мужчины, грубо рассмеялись этой немудренной шутке. Русы были крайне озлоблены, вероломством и коварством освобожденной из рабства парочки. И вина девчонки в их глазах, даже если та, оказалась лишь слепым орудием в руках вражеского соглядатая – от этого не становилась меньше. В эти суровые времена – близкие люди, несли всю полноту ответственности друг за друга.

Однако, приведенная в горницу девушка, несмотря на свой заплаканный вид и определенную растерянность во взоре, не производила впечатления надломленного или запуганного человека.

Украинец, увидев это, невнятно хмыкнул и опустив на нее тяжелый взгляд, спокойно произнес:

– Твой «жених» – был ромейским подсылом. Подлостью и обманом, проникший к нам. С ним все ясно. Если попадется русам – умрет страшной смертью. Нам осталось только выяснить, знала ли ты – кто твой суженный? И насколько была осведомлена и помогала в его деятельности?

Литана возмущенно вскинулась и с болью в голосе, с неподдельной страстью воскликнула:

– Я не верю! Божедар не мог совершить, такое мерзкое предательство! Он не враг! Он любит меня! Я чувствую это! Его оболгали!

Но столь яркое проявление преданности к любимому, горячий порыв и полные надежды слова прелестной девушки – не вызвали никакого сочувствия и поддержки среди окружающих. Вокруг послышались, лишь раздраженные смешки.

– Влюбленная дура – она совсем ослепла, – ворчливо буркнул Гостомысл. – Плохо ее, жрицы Мокоши учили.

– Мозгов у глупой курицы, явно немного, – соглашаясь с товарищем, сказал Святобор. – Недаром ромею, удалось так легко окрутить эту овцу.

– Но зато, теперь ясно видно – что Литана, совершенно ничего не знала, кто на самом деле этот Феодор, – бросив сочувственный взгляд на молчащую Сигги, промолвил Одоакр.

– Женщины, прекрасно умеют притворяться, – метнув неприязненный взор на германца, отрывисто проговорил Ратибор. – Только пытка, сможет до конца развязать ей язык. И лишь тогда мы выясним, насколько девчонка сейчас говорит искренне.

– Это уже не так важно, – угрюмо поправил побратима Светозар, – Разве непонятно, что влюбленная без памяти коза – в любом случае, все передавала ромею. И то, что успела услышать ранее, находясь подле нашей госпожи - когда князь отсутствовал. Тоже без сомненья, ему в подробностях выболтала…

Взгляды ближников, с осуждением обратились на Сигги, которая благоразумно молчала.

– Ладно, хватит, – заметив, что обсуждение уходит «в опасную сторону», положил конец препирательствам Алексей. Ему было жаль девушку, да и жену тоже – поэтому, он не хотел усугублять положение и до конца разбираться с Литаной. Да и смысла в этом, по большому счету, никакого не было. В принципе, мужчина уже решил, как следует поступить в сложившейся ситуации. Но тут, обиженная и идеалистически настроенная девчонка, окончательно поломала его планы и все испортила…

– Княже! – гордо вздернув подбородок, неожиданно крикнула она. – Я чувствую, что Божедар не виновен! Он любит меня! И верен людям, которые освободили его! Я не знаю, почему он неожиданно покинул русов и даже меня не