Часы на башне дома, стали отбивать двенадцать. Когда гулким эхом, отзвучал последний удар, а стрелки остановились на роковой цифре – Алексей хмуро пожал плечами и кивнул Тверду. Заплечных дел мастер, нагнул голову девушке и размахнулся громадной секирой.

– Стойте! – неожиданно откуда-то сверху, послышался резкий крик. Топор палача замер в воздухе. А все присутствующие, повернулись на голос. На высокой стене окружавшей поместье, подняв руку в отчаянном жесте стоял Божедар. Как он проник через охрану – не понял никто. Парень спрыгнул вниз и подошел к помосту – где выпрямившаяся Литана, сразу бросилась ему на грудь. Нежно обнявшись, влюбленные стояли прямо у эшафота – не замечая ничего и никого вокруг.

Однако, эта трогательная сцена – не смягчила сердца сподвижников князя. Разве что его жена, полными слез глазами смотрела на молодую пару.

– Помиловались и будет, – наконец жестко произнес Гостомысл.

– Пущай напоследок поцелуются – все равно, обоим вскоре смерть принимать, – равнодушно проронил Доброгаст. – Девка парня ненадолго переживет – сама потом, на себя руки наложит.

Окружающие нетерпеливо зароптали.

– Ладно. Хватит! – громко проговорил Алексей, обращаясь к молодятам. – Послушайте теперь меня.

Он отвел взгляд, от умоляющих глаз жены и четко сказал:

– Ну что ж. Ты явился на суд русов – и твоя невеста, теперь может быть свободна. Ей не придется, нести бремя ответственности за тебя. И даже если Литана, невольно вредила нам – то делала это, явно не намеренно. Я дал свое слово и карать, слепо влюбленную девушку мы теперь не будем. Просто твоя вина – станет еще тяжелее. Ведь ты обманом, использовал наивную девчонку.

Украинец сделал паузу и мрачно посмотрев на юношу, угрюмо продолжил:

– Ты признаешь, что был соглядатаем у нас? Ложью и коварством втершись к русам и вероломно предав доверие людей, которые освободили тебя?

Вокруг повисла тревожная тишина. Напряженные взоры всех присутствующих, были направлены на Феодора. Литана с надеждой и верой, тоже смотрела на своего избранника.

Тот, отвел свой полный боли взгляд от девушки и повернувшись к чужеземцу, твердо произнес:

– Я не изменял русам, поскольку не давал вам никаких клятв. Я присягал служить Риму – и остался ему верен.

Литана как чайка, мучительно вскрикнула и закрыла лицо руками. А ближники князя, возмущенно загомонили.

Алексей поднял руку, призывая к тишине и насмешливо ответил:

– Ты обманул нас, солгав о себе. Людям, которые протянули руку помощи – выкупив тебя и твою возлюбленную из рабства. Ты предал доверие русов – начав вредить нам, передавая тайные сведения о нас своим хозяевам. И ты, нарушил свои обязательства – когда обещал, не приносить нам урона и ущерба. Да и свою Литану, ты тоже обманул и «подставил» под топор палача.

Украинец пожал плечами и обратился к своим товарищам:

– Какое наказание заслужил этот человек?

– Смерть! Смерть! Смерть! – послышались кругом солидарные возгласы.

– Да будет так! – тяжело изрек землянин.

Вдруг со стороны ворот, послышались громкие голоса. И вскоре, к князю быстро подошел Мечислав.

– Там какой-то знатный ромей, с тремя сопровождающими – именем Императора требует, чтобы его пропустили на суд, – доложил воевода.

Его слова, вызвали некоторое замешательство и удивленное переглядывание среди присутствующих. Алексей усмехнулся и пожал плечами.

– Пусть греки проходят, – спокойно разрешил он.

Через минуту, Геронтий Тавр с двумя вооруженными воинами городской стражи и чиновником эпарха Константинополя, зашел на подворье.

– Чем мы обязаны, посещению столь достойных и уважаемых гостей? – внешне невозмутимо, но не скрывая иронии, поинтересовался украинец.

Магистр, обвел глазами находящихся вокруг людей, остановив свой взгляд на молодой паре и палаче – стоявших возле плахи. Затем обернувшись, он кивнул государственному служащему.

– У вас тут, происходит незаконное судилище и казнь, которые в пределах ромейского государства – не имеет права производить никто, кроме представителей законной власти Нового Рима, – важным тоном, провозгласил квестор пришедший с Геронтием Тавром.

Среди окружавших князя ближников, поднялся недовольный гул. Алексей взмахом руки, остановил нарастающее возмущение своих людей и не скрывая насмешки, сдержанно ответил:

– Русы, имеют подтвержденную самим Императором привилегию, на свой собственный суд. Ваши чиновники, для нас не указ! И никто из администрации Византия, не может вмешиваться в наши внутренние дела. Или ты забыл об этом, Аколита? Прерогатива экстерриториальности нерушима – недаром я ее специально добивался, – добавил чужеземец, непонятную для присутствующих фразу.

– Никто и не собирается, нарушать ваши права, – покачал головой Геронтий Тавр. – Но вы хотите судить и казнить подданого Империи, полноправного римского гражданина. Этот человек не рус! И вы над ним – не имеете власти, – указывая на Феодора, четко произнес ромей.

Алексей про себя крепко выругался. Византиец, своим настойчивым упрямством, сам не понимая того – вел дело к трагедии. Просто не оставляя князю выбора. Уступить грекам прилюдно и отпустить провинившуюся парочку – он теперь не мог. В его душе закипел гнев, однако на лице, появилась лишь ехидная улыбка.

– Аборигены средневековья, вздумали тягаться в софистике с искушенным жителем XXI века? – небрежно и непонятно бросил он. А потом, скептически добавил:

– Парень фактически признался, что был подсылом