— Ты бы никогда не узнала, что это он. Давай лампочку искать.

Взгляд непроизвольно скользит к нижней половине мужского лица. У Дубовского очень чувственные губы. Чёрная колючая щетина на щеках и подбородке выделяет их, делая ещё привлекательнее. Это сбивает меня с толку. Но я держусь. Отбрасывая чушь в сторону.

— Да, давай искать лампочку. В углу есть стремянка. Скорее всего, лампочки где-то на верхних полках.

* * *

Беру стремянку и несу к полкам с инструментами, старой посудой и ржавой утварью. Максим перехватывает тяжёлую лестницу из моих рук и, следуя указаниям, ставит туда, где по моему предположению должна находиться коробка с лампочками. Я хочу залезть сама, но он не позволяет, захватив деревянную стойку в плен. Противостоять сильным мужским рукам шансов нет, и я отступаю.

— Максим, вы испачкаетесь, на вас красивая одежда, давайте, я всё же сама.

Его пальцы на короткое мгновение остаются на моей руке, и мы, не отрываясь, наблюдаем друг за другом сквозь ряд ступеней стремянки.

— Вы переживаете за меня, Ксюшенька?

— Мне жалко ваши дорогие брюки.

Лёгкая полуулыбка.

— Я хотел сходить переодеться, но подумал, что, если оставлю вас, с вами опять что-нибудь случится.

— У вас и сменная одежда с собой?

— Целый чемодан, я же к жене приехал.

Хмыкнув, не могу сдержать смеха. Хотя тревога не отпускает, и это всё равно горькая весёлость.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— То есть вы на первую встречу с фиктивной женой набрали полный чемодан трусов и носков?

— Полный багажник всего необходимого. — И снова глаза в глаза, полушёпотом, опять нелепая пауза. — Ксюш, вы такая красивая. Я правда не ожидал. Поэтому я никуда не уйду.

— А придётся, — смутившись.

Качает головой.

— Вы теперь без меня не справитесь. Нам надо срочно заявление подавать, — он напоминает о проблемах, и я хмурюсь. — Действовать надо и как можно скорее, пока Афанасий не начал первым. Как только вы станете Дубовской, все ваши проблемы будут мигом решены.

— Ну вы берега-то не путайте, Максим, никто фамилию при фиктивном браке не меняет. В этом нет необходимости.

— Ещё как меняют. И фамилию, и образ жизни.

— Вы ещё на супружеский долг губу раскатайте, — вздыхаю.

А он поднимается по ступеням. Услышав мои слова, оборачивается и выражает радость, ухмыляясь. Ну вот кто меня за язык тянул?

— Ну не в первый день, конечно, но во второй — да. Безусловно, Ксюшенька, обязательно. Это просто необходимо. Без этого наш фиктивный брак будет недостаточно эффективным.

— Во второй день?

— Угу. — Роется в коробках, выуживая лампочку, затем снова смотрит на меня сверху вниз. — Можно не с утра, ближе к вечеру, после бани.

У меня от его взгляда голова кружится. Убираю руку от перекладины, перестаю держать стремянку, отхожу в угол сарая, пусть лучше падает.

— Давайте там побыстрее.

Скрещиваю руки на груди, не зная, куда их деть, пытаясь вернуть себе самообладание. А Максим никак не слезет, и я непроизвольно любуюсь его крепкими длинными ногами и ещё кое-чем, на что приличные женщины вообще смотреть не должны. Отвернувшись, ищу за что бы зацепиться взглядом.

И в этот момент на пороге появляется ещё одна моя соседка — Виолетта, ей чуть больше тридцати, у неё тоже двое детей и она всё время ноет. Анна Михайловна живёт по левую сторону от моего дома, а дом Виолетты и её мужа находится справа.

— Здравствуйте, — с интересом разглядывает Максима, — вся деревня гудит, что у Ксюшки гости, а я не верила.

— Он курьер.

— Я жених. Скоро муж. — Спускается со стремянки и, отложив лампочку в сторону, отряхивает руки, протягивает правую соседке для рукопожатия.

— Ой, какая радость. Давно ей замуж пора, но Афанасий как же?

— Действительно, как же Афанасий? — интересуюсь у Максима, а на душе камень, ничего не придумаю, совсем запуталась.

— А Афанасий в пролёте, как фанера над эм-м… Северодвинском.

— Он шутит.

— Ну нет, — опять улыбается.

— Потом поговорим, — сержусь, округляю глаза, поджимаю губы, пытаясь остановить Дубовского вместе с его откровениями.

Хватит! Одному уже рассказал, что жених.

— Мне нечего стесняться. Для меня это сплошная радость. Будь Ксения капельку менее красивой, я бы ещё подумал, а так уже точно решено. Меня не остановить. Я упрямый.

— И навязчивый.

— Целеустремлённый.

Закатываю глаза. Понятное дело, я знала, что с Афанасием будут проблемы касательно моего фиктивного брака, но не через два же часа после знакомства с будущим мужем, и опять же... Вот даже Виолетта эта, так разглядывает Макса. Аж глаза блестят. Вот поэтому я хотела кого-то другого..

— Понятно. Просто, — хныкнув, тихонько поскуливает Виолетта.

Ну всё, начинается.

— Понимаете! Я выгнала мужа из дома из-за лайков!

— Да вы что? — понимающе сочувствует Максим. Я привыкла и уже не обращаю на неё внимания, я плохой человек, знаю. А он продолжает: — Это глупости, с кем не бывает, вы ещё помиритесь.

— Нет, — всхлипывает она, — он постоянно зависал на странице бывшей жены, а мне это, ясное дело, не нравилось. Заметила его сердечки, ну лайки эти, давно. Он постоянно говорил, что лайкал её фотки с ребёнком. Это же его ребёнок. Я его спрашивала: а зачем это делать? Он ведь и так ребёнка видит. К чему давать бывшей жене повод думать, будто он проявляет к ней внимание? У него есть я — новая жена. Но в последнее время я стала замечать, что он и её фотографии стал лайкать, те, где она одна. А та и рада стараться, постоянно новые выкладывает, всё более откровенные. Заманивает его. И это ещё не всё: как оказалось, он с ней видится и передаёт деньги на ребёнка. Зачем? Он ведь алименты платит! Я каждый день его донимаю, а он всё так же отпирается, пытаясь отмазаться, что он просто так и ничего такого в этом нет. Может, я и правда ненормальная!