× 108 м) он напоминает как новую Третьяковку [46], так и будущие «Времена года», причем с кафе его роднит еще и остекление по всему периметру. Танцзал не построили – надежные конструкции безопорных перекрытий такого пролета научились делать только к середине десятилетия – а задача перекодирования парка осталась.

В 1966 году, когда проводился конкурс на новую концепцию центра Москвы, мастерской Виноградского, много работавшей в Сокольниках [80] и на ВДНХ [81], поручили проект реконструкции ЦПКиО. Парк предстояло расчистить от «мелких временных построек», построить в нем здания «столичного масштаба» и проложить новые широкие эспланады. Одна из них вела от набережной, примерно от того места, где планировался танцевальный зал, в глубину парка. Вот туда, к конечной точке прожектированной эспланады и переехал павильон, немного переменивший функцию: с ростом благосостояния граждан кафе с танцплощадкой оказалось актуальнее танцзала с кафе.

Разрез и план 2-го этажа

Вестибюль с лестницей и деревянным рельефом на месте мозаики. Конец 1960-х годов

Реконструкция парка не состоялась, а кафе построили. Четкий параллелепипед, нависающий консолями над первым этажом, сияющий стеклом, стемалитом и алюминием, смотрелся эффектно, хотя уже в 1968 году рецензент робко указывал на то, что архитектура получилась не совсем парковой и лучше было бы разбить гладь стен открытой террасой и наружными лестницами.

В логике же архитекторов важнее было по максимуму использовать расположение здания, открыв виды на парк из залов второго этажа. Огромные стеклопакеты, выпуск которых был по этому случаю налажен на Саратовском заводе технического стекла, были составлены в сплошную ленту остекления. Второй этаж, где находились основные обеденные залы и бар с танцплощадкой, мыслился как своеобразная смотровая площадка для любования кронами растущих вокруг деревьев, меняющими вид в зависимости от сезона, – отсюда и название «Времена года». Первый же этаж был занят кафетерием с самообслуживанием, который в зимнее время должен был служить теплым убежищем для конькобежцев: расположенный в середине длинной стены вход не имел ступенек, чтобы внутрь было легко пройти, даже не снимая коньков. Вход в бар находился в торце, что позволяло при необходимости отделять его от остальных помещений. Кухня и все технические службы размещались в «сердечнике», окруженном несущими стенами, что помогло решить проблему перекрытий.

Занимаемая кафе площадь чуть поменьше, чем у предшественника, – 100 × 27 метров, но все равно внушительна. Одновременно во «Временах года» могло находиться 1200 человек. Труднопредставимое число объясняется как завороженностью пресловутым «столичным масштабом», так и тем обстоятельством, что посещение Центрального парка культуры было непременной частью культурной программы проходивших в столице СССР форумов. Делегации, подчас весьма крупные, нужно было после прогулки где-то кормить. Но даже в уже цитировавшейся рецензии на только что построенное здание отмечается обратная сторона подобной массовости: «вокзальный характер» огромных обеденных залов, недостаток уюта. Архитекторы постарались придать интерьеру теплоту с помощью отделочных материалов: внутренние стены были облицованы кирпичом, глазурованной керамической плиткой, а потолок обшит деревом, а не пластиком и алюминием, как предполагалось сделать в танцевальном зале 1961 года, – к концу десятилетия увлечение этими материалами уже прошло. Зато осталось люминесцентное освещение, хотя его недостатки тоже уже были очевидны: «тот мертвенно-бледный оттенок, который он придает лицам и который искажает цвета туалета, весьма неодобрительно встречается посетителями, в особенности женщинами».

Проект танцевального зала в ЦПКиО им. М. Горького. 1962

Кафе было очень популярно – просто благодаря расположению и почти полному отсутствию альтернатив. Однако уже в 1973 году его архитектура вызывала серьезные нарекания: «Авторам XX век виделся в идеале – век рациональности, четкости и определенности. И эту идею они воплотили в своем произведении. Архитектурные формы этой постройки жестко однотипны как в общей композиции, так и в деталях». Но будущий упадок кафе связан вовсе не с эстетикой, а с экономикой. В восьмидесятых централизованное снабжение становилось все хуже, а когда перестройка допустила в парк кооператоров, посетители переметнулись к ним.

В условиях рыночной экономики кафе естественным образом разорилось, покинутое здание стояло и ждало своей очереди на снос. И дождалось бы, если бы не счастливое стечение обстоятельств. В 2010 году Рем Колхас представил на Венецианской биеннале архитектуры полемический проект «Хронохаос», критикующий существующую «индустрию наследия» и одновременно выдвигающий задачу сохранения наследия послевоенного модернизма. «Бетонные монстры» привлекают самого яркого архитектурного мыслителя наших дней не только своей связью с социал-демократическими идеалами 1950–60-х годов, но и тем, что не находятся под официальной охраной, а значит, приспосабливать их к новой функции можно достаточно вольно. Центр современной культуры (тогда еще не музей) «Гараж», столкнувшись с необходимостью покинуть свой первый дом в Бахметьевском гараже Мельникова, увидел в идеях Колхаса шанс осуществить в Москве важную культуртрегерскую акцию и заказал его бюро OMA реконструкцию заброшенного кафе в Парке Горького.

Фото конца 1960-х годов

В результате здание получило новую жизнь, став музеем. Бетонный остов, керамическая облицовка внутренних стен и мозаика у лестницы бережно отреставрированы, а наружная оболочка заменена новой, из светопроницаемого, но непрозрачного поликарбоната. Зрительная связь с парком сохранилась только в нижнем уровне – из вестибюля, кафе и книжного магазина, а наверху, в выставочных залах пространство теперь ориентировано внутрь, что и нужно для восприятия искусства. Внешний же облик стал определенно более «парковым» – серебристый поликарбонат, не бликуя, мягко отражает небо, облака и все те же кроны деревьев.

16. НИИ «Гидропроект» 1960–1968

АРХИТЕКТОРЫ Г. ЯКОВЛЕВ, Н. ДЖЕВАНШИРОВА

ИНЖЕНЕР В. ХАНДЖИ

ВОЛОКОЛАМСКОЕ ШОССЕ, 2

СОКОЛ

Первый в СССР небоскреб американского типа, построенный на месте несостоявшейся сталинской высотки

«Министерство электростанций СССР утвердило, Архитектурно-строительный совет Главного архитектурно-планировочного управления Москвы одобрил, а исполком Московского совета согласовал проектное задание на строительство в столице 25-этажного здания для Всесоюзного научно-исследовательского и проектно-изыскательского института “Гидропроект”», – радостно рапортовал в 1962 году автор проекта. Стеклянная башня на развилке Ленинградского проспекта и Волоколамского шоссе должна была взлететь ровно на том месте, где с конца 1940-х годов мастерская Каро Алабяна проектировала (для того же «Гидропроекта») классическую московскую высотку, крупным мазком решая проблему визуального обновления района, застроенного в основном сталинской архитектурой.

К. Алабян, В. Петров. Проект здания Гидропроекта. Вариант

План 1-го и типового этажей