— Пусть у моей дочери волосы будут черные, как у меня; черные, как стволы этих искривленных деревьев, — пробормотала женщина. — Пусть у моей дочери будет кожа, как у меня, белая как снег. А губы — алыми, как кровь.

И улыбнувшись, женщина облизала кровоточащий палец. Корона возлежала на ее голове, сверкая в полутьме, словно звезда. Днем эта женщина никогда не подходила к окну — только когда наступят сумерки. Она была первой Королевой, и у нее не было волшебного зеркала.

Вторая Королева — Королева-Ведьма — знала об этом. Она знала, что во время родов первая Королева умерла. Ее гроб отнесли в собор и отслужили мессу. Но в народе расползся мерзкий слух: говорили, что когда капля святой воды упала на тело Королевы, мертвая плоть задымилась. И еще роптали, что первая Королева принесла несчастье стране. Странная болезнь свирепствовала среди людей, с той поры как Король привез из далеких стран свою суженую.

Но вот прошло семь лет. Король женился снова, и вторая Королева ничуть не походила на первую.

— А это моя дочь, — так представил Король семилетнюю девочку своей второй жене.

Черные волосы девочки достигали лодыжек. Ее кожа была белой — как снег, а губы — алыми, как кровь.

— Бианка, ты должна полюбить свою новую мать, — объявил Король.

Девочка улыбнулась, обнажив зубки — беленькие и острые, словно иглы.

— Подойди, — приказала ей Королева-Ведьма. — Подойди, Бианка. Я покажу тебе волшебное зеркало.

— Не надо, мама, — робким голоском попросила девочка. — Я не люблю зеркал.

— Она — скромная девочка, — объяснил Король. — И очень нежная. Она никогда не выходит из дома днем, ведь солнечные лучи могут испортить ей кожу.

В ту же ночь Королева-Ведьма открыла шкатулку с зеркалом.

— Зеркало, что ты видишь?

— Я вижу вас, моя госпожа. А еще я вижу все, что происходит в ваших землях. Я вижу всех ваших подданных, кроме одной девочки.

— Зеркало, зеркало, кто та девочка, которую ты не видишь?

— Бианка.

Вторая Королева решила подарить Бианке маленький золотой крестик, но девочка отказалась от него. Она побежала к отцу и стала нашептывать ему на ухо:

— Я боюсь… Я не хочу даже думать о том, что наш Всевышний умер в агонии на кресте… Новая мама пугает меня… Попроси ее больше не делать мне таких подарков.

Вторая Королева сорвала дикую белую розу в саду и после заката солнца позвала к себе Бианку. Но девочка тут же скрылась. В этот вечер она вновь нашептывала отцу:

— Колючки могут оцарапать мне кожу… Мама хочет поранить меня.

— Такого быть не может, — возразил Король.

А супруге сказал:

— Оставь девочку в покое… Я должен поведать тебе, что эта крошка некрещеная, — таким было последнее желание ее матери. Умирая, моя первая жена взяла с меня слово, что я не стану крестить ее дочь, потому что сама она была другой веры… Я не мог не исполнить просьбу умирающей.

— А ты сама никогда не думала о том, чтобы получить благословение церкви? — спросила Королева-Ведьма у Бианки. — Разве тебе не хочется преклонить колени перед мраморным алтарем? Тогда ты могла бы обратиться к Богу с молитвой, попробовать хлеб и выпить вино…

— Она вынуждает меня нарушить волю моей настоящей матери, — прошептала девочка на ухо Королю. — Когда новая мама прекратит мучить меня?

В тот день, когда Бианке исполнилось тринадцать, она поднялась с постели, а на белоснежных простынях осталось красное пятно.

— Ты стала женщиной, — объявила девочке ее няня.

— Да, — согласилась Бианка.

Она достала шкатулку с драгоценностями, некогда принадлежавшую ее родной матери, и вынула оттуда корону.

Наступили сумерки, Бианка вышла на поляну и примостилась у подножия кривых старых деревьев. Корона на ее голове сверкала как звезда. Страшная болезнь, которая покинула эти земли тринадцать лет назад, снова обрушилась на страну. Страшная болезнь уносила жизни людей, и не было от нее спасения.

КОРОЛЕВА-ВЕДЬМА СИДЕЛА на высоком стуле у бледно-зеленого с темными разводами окна. В руках у нее была Библия в переплете розового шелка.

— Ваше Высочество, — низко поклонившись, обратился к ней егерь.

Ему уже перевалило за сорок, он был сильным и красивым мужчиной, познавшим мудрость лесов, оккультную тайну земли. Он без колебаний убивал любого зверя, потому что это была его работа. Он мог убить и грациозных оленей, и ночных птиц, и пушистых зайчат с печальными глазами. Конечно, егерь имел сердце, он жалел животных, но все равно убивал их. И никакая жалость не останавливала его. Ведь убийство — это его работа.

— Взгляни в сад, — приказала егерю Королева-Ведьма.

Охотник посмотрел в окно. Солнце уже село. Среди

древних кривых деревьев гуляла дева…

— Там Принцесса Бианка, — произнес егерь.

— А кто еще? — спросила Королева-Ведьма.

Егерь осенил себя крестным знамением.

— Побойтесь Бога, Ваше Высочество… Я не стану говорить…

— Но ты знаешь.

— Кто же об этом не знает.

— Король.

— Может, и так.

— Ты отважный человек? — вновь спросила егеря Королева.

— Этим летом я в одиночку отправился на охоту и убил медведя. А зимой я охочусь на волков.

— Значит, ты достаточно храбр?

— Что бы вы ни приказали мне, Ваше Высочество, я постараюсь сделать это как можно лучше, — заверил Королеву егерь.

Тогда Королева-Ведьма открыла Библию и вытащила серебряное распятие, которое использовала как закладку на той странице, где было начертано:

«Не убоись ужаса ночи… Не убоись того, кто бродит во тьме…»

Егерь, поцеловав распятие, повесил его себе на шею и спрятал под одеждой.

— Теперь подойди ближе, — приказала Королева-Ведьма. — Я скажу тебе, что нужно сделать.

Егерь вышел в сад, когда на небе уже зажглись звезды.

Он приблизился к Бианке. Но девочка не замечала его. Она гладила рукою искривленный ствол древнего дерева.

— Принцесса, — обратился егерь к Бианке, — вы должны простить меня, но я принес вам дурные вести.

— Говори, — приказала девушка, играя длинным стеблем бледного цветка, распускающегося по ночам.

— Ваша мачеха, эта проклятая ревнивая ведьма, решила убить вас. Вам ее не остановить. Единственный способ спастись — бежать из дворца прямо сейчас. Если вы позволите, я отведу вас в лес. Там