Только когда Элла рядом с ним поклонилась, Лукас вспомнил, что они выдают себя за эльфов, а значит, подчинённых королевы. Но как должен вести себя эльф в присутствии королевы?

– Нет, нет, – Фелинда фон Зибенштерн махнула рукой. – Мы всё ещё инкогнито и будем коронованы только после свадьбы. Ведите себя так, как если бы я была обычной эльфийкой.

Фелицита только кивнула.

– Очень мило, – сказал Рани и прыгнул к профессору на диван. – Теперь, когда с этим разобрались, не могли бы мы снова поговорить о меноке, заключённом в серебристом блеске?

– Я не знаю, там ли он всё ещё, – пояснил Архибальд фон Тун. Он завершил осмотр Франклина и подошёл к столу. – Яд действительно приготовлен по моим запискам, но с каким-то ингредиентом, который я не могу опознать. Лечение, наверное, будет длиться несколько дней.

Профессор побросал разные ингредиенты в ступку и тщательно измельчил их пестиком. Затем он откупорил какую-то бутылочку и плеснул из неё прозрачной жидкости.

– Это должно его исцелить.

Архибальд фон Тун осторожно влил лекарство в рот своему помощнику.

Франклин сначала сопротивлялся, но затем успокоился.

– Вот и всё. – Профессор поднялся, вздыхая. – Больше, к сожалению, ничего не могу сделать. Теперь нужно ждать.

– Мы вернёмся в Совет и обо всём доложим, – сказала Фелинда фон Зибенштерн. – Пожалуйста, улучшите защиту вашего дома, доктор фон Тун. Если наш неизвестный враг захочет получить больше шепчущего порошка, ему это не должно удасться. И также вам стоит присматривать за вашим помощником. Похоже, он слишком легко поддаётся влиянию.

– Непременно. – Архибальд фон Тун кивнул. – И я сделаю всё, чтобы узнать, кто скрывается под этим капюшоном.

– Мы будем поддерживать с вами связь, – сказал Мариус. – Это не первая опасность, с которой мы столкнулись, и, вероятно, не последняя. – Казалось, он был в этом уверен.

Лукасу хотелось предупредить их о том, что их ждёт в будущем, но он знал, что не может этого сделать. Они только наблюдатели!

Эльфы попрощались, бросили в окно горсть волшебной пыльцы и пролетели сквозь стекло. По стеклу пробежала лёгкая рябь, как по воде, но через несколько мгновений оно снова стало твёрдым, а королевская пара исчезла.

– Я благодарен, что вы принесли сюда Франклина, – сказал профессор. – Но, кстати, кто вы?

Лукасу показалось забавным, что Архибальд фон Тун только сейчас об этом спросил. Похоже, он весьма рассеянный. Но тут мальчик чуть не поперхнулся.

– Это – Элла, это – Лукас, а та дрожащая эльфийка – Фелицита, – охотно пояснил Рани. – Это – Пунхи, а я – Рани.

Лукасу хотелось устроить меноку хорошую встряску. Как он мог так просто выдать их имена! Похоже, тут до Рани дошло, что он проболтался, и поэтому бедолага быстро добавил:

– Но забудьте это, хорошо?

– Элла, – сказал Архибальд фон Тун задумчиво. – Красивое имя. И Лукас. Необычные имена для эльфов.

– Это… естественно, наши позывные, – сымпровизировал Лукас. – Настоящие имена мы не можем назвать.

– Понимаю. Рад с вами познакомиться. Вы очень храбро отбивали атаку теней.

– Пожалуй, нам пора уходить. Мы ведь хотели лишь ненадолго заглянуть в Винтерштайн и сразу вернуться.

– Тогда желаю, чтобы вы поскорее снова уменьшились, – сказал профессор.

– Что? – Лукас растерянно посмотрел на Архибальда фон Туна.

– Чтобы вы вернули свой нормальный рост.

– Верно, – быстро сказала Элла. – Спасибо. Мне действительно было очень приятно с вами повидаться… то есть познакомиться.

Они попрощались и поспешно покинули особняк.

– Ты иногда плохо соображаешь, – сказал менок, обращаясь к Лукасу. – Это могло обернуться проблемами.

– Я?! – Лукас кипел от негодования и, казалось, был готов наброситься на Рани.

Но Элла не дала этому случиться.

– Ты в порядке? – спросила она Фелициту.

– Это была моя мама, – пробормотала эльфийка. – Мне не верится. Такая молодая. И папа… ещё не такой высокий и осанистый.

– Наверное, это от того, что он пока ещё не король, – предположил Лукас.

– Мне так хотелось их обнять.

Даже Рани в этот момент, казалось, проникся нежностью к Фелиците.

– Может, просто навестишь их, когда вернёшься?

Пунхи жалостливо мяукнула.

– Не получится, – сказала Фелицита.

– Почему? – спросила Элла.

Лукас тоже пока ничего не понимал. Он знал только, что эльфийка училась в пансионе, но предпочла бы быть дома, во дворце. Это было как-то связано с Долиной семи ручьёв и с какими-то неудавшимися чарами.

Фелицита вздохнула.

– Всё из-за дворца.

– То есть? – спросил Лукас.

– Моя магия слишком сильная. Поэтому я учусь в пансионе, чтобы лучше ею владеть.

– Пока не слишком хорошо получается, – проворчал Рани.

К счастью, Фелицита его не расслышала.

– Дома, во дворце, магия особенно сильная, – продолжала эльфийка. – Поэтому там мне приходится тяжелее.

Друзья уже отошли от особняка настолько, что он исчез из виду. И всё же на всякий случай они нырнули в кусты, чтобы какой-нибудь случайный прохожий не увидел, как они откроют портал времени.

– Но ты ведь можешь общаться с родителями? – спросила Элла. – Видеться с ними?

– О да. Мы посылаем друг другу цветы с вестями. – От этой мысли к Фелиците вернулась её прежняя непринуждённость. – Во дворце растут необычные цветы. Я собираю их в своей комнате в пансионе. Их уже накопилось очень много, и, когда я ложусь спать, в воздухе пахнет цветами. Точно как дома.

Лукас почувствовал жалость к бедной одинокой феечке. Он быстро сменил тему.

– Давайте уже вернёмся и позаботимся о профессоре. – Он похлопал себя по карману. – Бутылочка с кровью у меня.

Элла достала часы и трепетно их погладила.

– Такой маленький предмет, и столько магии.

– Готовы? – спросил Лукас.

Фелицита, Рани и Пунхи по очереди кивнули.

– Тогда сосредоточимся все вместе на дереве-темнице и профессоре, – сказал мальчик.

Они встали рядом. Элла нажала кнопку на карманных часах. Их крышечка открылась, а под ней зашевелились стрелки. Перед ними воздух засветился фиолетовым и возник вихрь.

Затем стрелки остановились. Туннель времени раскрылся и потянул их к себе.

Миг спустя друзья исчезли в портале.