Затем Петр Андреевич смотрит мою операцию – радикальную коррекцию транспозиции (перестановки) магистральных сосудов (ТМС) с дефектом межжелудочковой перегородки и стенозом легочной артерии. Сложную, длинную операцию. Но мне хочется, чтобы она не кончалась, а продолжалась и продолжалась, а Петр Андреевич все смотрел бы и смотрел на плоды своих трудов».

Много раз перечитывая это место, я представлял, как сам Владимир Иванович после завершения строительства уникального института, носящего теперь его имя, мог бы войти в нынешние современнейшие операционные к своим соратникам, и к ученикам, и к новому, неведомому поколению выдающихся современных хирургов. Они обязательно будут работать в институте имени В. И. Бураковского и смогут доверительно пообщаться с великим учителем. Точно так, как мечтал сам Владимир Иванович поговорить со своим, ушедшим уже, наставником и другом Петром Андреевичем Куприяновым.

Я был заместителем В. И. Бураковского 18 лет. Последний год, когда Владимир Иванович уже серьезно болел, он фактически каждый день приходил ко мне в кабинет. У меня был маленький кабинетик, напротив его большого, директорского. Бураковский приходил и самым подробным образом обсуждал со мной основные вопросы руководства Центром и его будущее. Владимир Иванович говорил, что нам нужно создать еще два института. Я стал директором этого – еще не существовавшего – института кардиохирургии (еще без имени тогда). Мы дали ему сначала имя А. Н. Бакулева, но потом сменили на В. И. Бураковского, а имя Бакулева, по решению руководства РАМН, присвоили всему центру.

Чем больше проходит времени со дня смерти Владимира Ивановича, тем чаще я его вспоминаю. И, честно говоря, все больше удивляюсь тому, как много полезного я от него получил. Кстати, я никогда не уходил с работы раньше него. Не скажу, что это был какой-то принцип. Это делалось по необходимости. Никогда в жизни!

В книге «Первые шаги» дана замечательная характеристика профессии: «Давно бытует определение нашей профессии: «Хирургия – это наука, хирургия – это искусство, хирургия – это ремесло». Я бы добавил: хирургия – это еще и философия, и образ жизни, и призвание.

Речь Бураковского

В феврале 1994 года я стал действительным членом Академии медицинских наук России. 24 февраля по этому поводу состоялся банкет. Знаменитый хирург, мой учитель и старший друг Владимир Иванович Бураковский произнес речь, которая стала для него последней… Вот она:

«История медицины, в которую естественно входит история развития нашей сердечно-сосудистой хирургии, связаны с именами больших людей, которые сыграли в этом процессе особую роль. К этим основополагающим именам сегодня прибавилось еще одно – академик Лео Антонович Бокерия.

Последние годы развития сердечно-сосудистой хирургии очень примечательны. Первое о чем следует сказать, – это то, что на месте прежнего института образовался Всероссийский научный центр сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева. Это не просто важное, а этапное событие.

Хочу поблагодарить Академию, которая выделила для нас места по кардиохирургии, и таким образом очень поддержала наш Центр, самого Лео Антоновича и весь коллектив. Приятно и то, что нашего товарища избрали в академики в первом же туре.

К Лео Антоновичу я приглядывался давно, с 1968 года, когда он только появился у нас. Должен заметить, что все продвижения его по карьерной лестнице за это время никоим образом не отразились на его характере, поведении и том, как он вел и ведет свою работу. Лео всегда оставался таким же искренним и открытым, каким мы его знали. Такое можно видеть нечасто. Вот выбрали мы его профессором, поздравили, а на следующее утро он приходит на работу, как обычно, раньше всех и работает, как ни в чем ни бывало, до позднего вечера. Выбрали членом-корреспондентом РАМН – то же самое. Лео Бокерия – человек, для которого главным всегда была и будет работа.

Если бы он хоть немного зазнался, начал изображать из себя профессора и члена-корреспондента Академии, на что безусловно имел право (в умеренной, конечно, приличной форме) он все равно много потерял бы в глазах окружающих. Однако ничего подобного с ним никогда не было и быть не могло. Он, как и прежде, работал выполняя множество своих программ и проектов и позволил себе, можно сказать, только одно преимущество перед коллегами – теперь Лео работал еще больше. Вот характер настоящего ученого, уникального хирурга и академика.

Когда мне пришлось подбирать для себя заместителя, я прежде всего обратился к нему и попросил назвать имена тех, кого он считает подходящими для этой должности. К моему большому удовольствию, он назвал именно тех людей, о которых я думал (о себе, конечно, не сказал ничего). Но в этом и не было нужды, потому что заместителем я твердо решил сделать именно его. Эта последняя проверка показала, что он честно и уверенно разбирается в людях и знает всем настоящую цену.

Хочу сказать вот еще о чем. Говорят, что хирургами рождаются, а не становятся. Это не совсем так. Да, хирургами рождаются, но потом еще и становятся. Если говорить о Лео Антоновиче, то можно подумать, что все давалось ему легко. Нет, и я это прекрасно знаю, нередко ему было трудно и даже очень трудно.

Он не из тех хирургов, которые любят работать с налету, азартно, надеясь, как сами говорит, на «свою звезду». Лео Антонович, в отличие от этих «горячих ребят», всегда пунктуально выполняет отработанные множеством хирургов условия, правила и приемы проведения операций. Именно поэтому он так уверенно и успешно оперирует, не допуская даже незначительных ошибок (он знает, что в хирургии мелочей не бывает, ибо все они чреваты трагедией). Эта аккуратность и последовательность в сочетании с живым ярким талантом хирурга обеспечивает ему успех.

Отмечу еще один, очень, по-моему, важный фактор. За многие годы нашей совместной работы я много раз видел, как участливо обращается Лео Антонович с больными и своими коллегами. Думаю, трудно найти другого человека, который бы с большей душевностью, чуткостью и терпением помогал людям по разным причинам попадавшим в трудное положение. Тут он всегда был и будет на высоте.

Я с удовольствием поднимаю этот тост за коллегу, ведущего сотрудника нашего Центра, академика и, наконец, просто замечательного человека Лео Антоновича Бокерию. Я искренне рад, что именно такие люди выдвигаются у нас на высокие должности, удостаиваются больших наград и почетных званий!

Не стану скрывать, что впереди Лео Антоновича ждут нелегкие испытания и самые разнообразные проблемы, которые ему придется решать. Это будет очень трудная работа, незнакомая и, на мой взгляд, почти неисполнимая. Но я верю в упорство и целеустремленность этого человека, а также организованную и самоотверженную работу всего нашего замечательного коллектива.

Хочу предложить