- Мэрлинова борода, я ощущаю этот дикий дискомфорт, даже будучи пассажиром!

- Нам понадобится всего одна секунда... - вооружившись изолентой, Тихоня приклеила свечу к стенке. Напротив разместился микрогенер с выставленной на таймере тысячей миллисекунд. - Готова?

- К такому не готов никто. Погнали.

Усмехнувшись, Тихоня поставила планшет на рюкзак. Разблокировала его и занесла пальцы над кнопками. Указательный, что на левой руке, порывался запустить «Чёрный ход»; указательный, что на правой - активировать микрогенер «Реверса».

- Начинаю отсчёт. Три... два... один... пуск.

Подушечки пальцев соприкоснулись с кнопками одновременно. В это же мгновение в голове Задиры загудели тибетские чаши, и она погрузилась в безграничный многоцветный фрактал. Переплетающиеся массивы преломлялись, расширялись, сужались, и неясно было, проваливаются они с Тихоней или взлетают. Перед глазами поплыли круги - происходящее напомнило Задире стазис. Всё выглядело точь-в-точь как тогда, только с буйствующими красками. Хлопок! - и они вернулись в шкаф. Мотыльковый гул сменился задорной радио-попсой: шепелявый пацан пел про берёзовые рощи и величие славян. Где-то за стенкой шкварчало масло. Зазвенела посуда.

- Мы на месте, - сообщила Тихоня, включая на наручных Casio таймер. - Время пошло, пора найти Антона.

- Контроль?

- Забирай.

Выбравшись из шкафа, Задира задула свечу и на всякий случай вооружилась пистолетом. Затем нацепила рюкзак. Осмотрелась: судя по висящим на крючках фартукам и запаху жареной курятины, они находились в подсобке кафетерия. На магнитно-маркерной доске висел рекламный буклет с сиамским котиком и надписью «Ша-муррр-ма».

- Блин, кущац-то как захотелось...

- Некогда.

- Намёк понятен, худеем, - приоткрыв дверь, Задира выглянула наружу: коридор освещался одной длинной люминесцентной лампой. Справа слышались мужские голоса; повара на матерном русском обсуждали криптовалютные скачки. Слева, впотьмах, подсвечивался контур незапертого эвакуационного выхода.

Кимико выскользнула из раздевалки, точно шпион.

Погода стояла сырая. Небо давило серой монотонностью. Тесный дворик был под завязку забит тачками и напоминал декорацию для боевика девяностых. Чуть поодаль виднелся высокий, облицованный стеклом, бизнес-центр; на одной из граней подсвечивалась вывеска «ОПВБанк». Дворик от высотки отделяла широченная автостоянка со шлагбаумом и сторожкой. Осеннее затишье изредка прерывал шум проезжающих машин - Одесса выглядела такой мирной и спокойной, но Задира-то знала, где собака зарыта. Она понимала, что эта тишина сродни маскировки, а в обратном измерении здесь творится сущий ад. Задира даже стояла, немного сутулясь; ей казалось, что ступи она шаг не туда, как на какой-нибудь из крыш взвоет сирена. Город тут же погрузится в алый туман, диспетчер междумирья сообщит о вторжении чужаков, а из-за угла выйдут те самые машиноподобные привратники реверса.

- Ну и куда теперь? - спросила Задира.

- Прямо, - приказала Тихоня.

- Откуда такая уверенность?

- Потому что там стоит чёрный Porshe. Учитывая смысловые интерпретации реверса, джип скорее всего принадлежит Бойченко. Видишь знаки на въезде? Стоянка исключительно для работников и посетителей бизнес-центра. Антон наверняка в этом здании.

И действительно: на стоянке был припаркован Кайен. В очередной раз восхитившись дедукцией сестры, Задира направилась к зданию.

- А можёт, пнём его колымагу? - предложила она, проходя мимо джипа. - Сработает сигналка, и великий одессит сам к нам прискачет.

- Не хотелось бы начинать столь важное знакомство с негативных тенденций. Кроме того, охранник стоянки предъявит нам претензии.

Задира пригладила пистолет, что лежал в нагрудном кармане байки:

- Пускай попробует. Я предъявлю ему такое, отчего он забьётся в свою конуру и даже тяфкнуть не посмеет.

- Оставим силовые методы на потом, - настояла Тихоня. - Предлагаю сделать вокруг бизнес-центра предварительный обход.

Сёстры стали быстрым шагом огибать высотку, пока Задира не замерла напротив стеклянной витрины банка:

- Пипец, ну и видок у нас. Кофта в солидоле, спортивки затёрты до дыр... С такой внешкой нам только к бомжам свататься.

- Он здесь.

- Чё ты там бормочешь?.. - стянув с волос резинку, Задира пересобрала хвост потуже. - Кто здесь?

- Плитка в заведении за стеклом - копия плитки под Антоном. Бойченко определённо где-то в банке.

- У нас всего полчаса, милая. Уверена?

- Абсолютно.

Вбежав по ступенькам, Задира вошла в банк. Охранник смерил её подозрительным взглядом, но подходить не стал. «Хороший пёсик» - Задира отпустила рукоять пистолета. Заметив на ресепшене рыжеволосую девушку, Кимико направилась к ней.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась работница. - Чем могу помочь? Вклады, снятие, обмен валю...

- Мне нужен Антон Бойченко.

- Начальник кредитного отдела?.. У вас назначена встреча?

- Он ждёт меня, - Кимико бегло взглянула на Casio. - Позовите его. И побыстрее, я очень тороплюсь.

* * *

Родион спал на скамье, сложив руки на животе. Одесская туча становилась всё больше, но монаху было не до неё - он дышал глубоко и ровно, а впалые щёки его морщились в умиротворённую улыбку. Под козырёк крыльца залетели два чёрных мотылька. Кружась вокруг друг друга, они стали опускаться всё ниже. И ниже. Ось света над кратером моргнула. Приземлившись на монаха, бабочки поползли к его голове. Взобрались на подбородок. Миновали рот. Уселись на веки. Крылышки их задёргались, словно мотыльки стряхивали пыльцу, но Родион и бровью не повёл.

Он видел сон, который казался ему реальнее самой жизни.

В церемониальной зале собрались почти все монахи лесного храма. Воскресная служба шла уже второй час - две с лишним сотни человек читали мантру «Дзогчена Квазара». Их горловое пение походило на рычание тибетских шаманов; оно звучало то громко, то тихо; иногда пел один монах, иногда звучали обертоны сразу нескольких, а иногда хорал читал весь зал, и от утробных резонансов огоньки свечей начинали дрожать. Родион сидел в позе лотоса в первом ряду. По бокам сидели Юля и отец Тхонми. Впереди стоял высокий аватар Квазара - свет в форме человека переливался звёздными спектрами.

- Мерцающий бог в свете белых цветов; аспекты Квазара хранят его сон, - низким обертоном пропел отец Тхонми.

- Возвысить творца, что стоит лицом к тьме, - подхватили монахи.

- Дай нам воплотить облик ясности твой; наш путь очищенья есть к вечности ключ,