- Останавливался тут пару лет назад.

- Что же, вы всегда так все запоминаете?

- Полезная привычка, не находите, Рикард?

Полковник не знал, что ответить. Герцог, которого только что едва не подстрелили, казался безмятежно-радостным, словно ребенок. Он смотрел в раскаленное полуденное небо и щурился. Рикард поморщился. Рядом с высоким стройным герцогом он всегда чувствовал, что слишком рано начал полнеть - фамильная черта, - что неуклюж, неловок и даже мундир, который надел уже восемь лет назад, не умеет носить с таким беспечным щегольством. В другом Меррес уважал бы все это: и храбрость, и ловкость, и изящество. Паук же был слишком придворным. Все эти его позы, неожиданные появления, провокации...

- Чему вы радуетесь?

- Я выжил, - просто ответил Гоэллон. - Разве это не повод, Рикард?

Из всех офицеров ставки Паук называл по имени только младшего Мерреса (дядюшку он называл графом), и это раздражало. В друзья он явно не напрашивался, а обращение было явственно унизительным. Мог бы хотя бы говорить "виконт Меррес", если уж не хочет называть по званию, как остальных; у эллонцев наследники не имеют титула, но герцог - большой знаток придворного этикета.

- Ну, для вас - повод... - протянул Меррес, не слишком тонко намекая на то, что столичному гостю нечасто доводилось стоять под градом стрел.

- Вы глупы, Рикард, и в том ваша главная беда, - так и щурясь на небо, сказал Паук. - Не вздумайте на меня бросаться, - о ваших манерах я наслышан... Вы глупы и слишком высоко залетели на хвосте вашего дяди. Падать будет больно.

Вместо того, чтобы воспользовавшись отсутствием поблизости эллонской гвардии, врезать ядовитой гадине прямо в запрокинутый подбородок - так, чтобы затылком ударился о стену и сполз по ней, - Рикард покраснел.

- Вот вы драться хотите, - лениво бросил Паук, который, должно быть, умел видеть через прикрытые веки. - На кулачках, как крестьянин. Ругаетесь, напиваетесь каждый вечер. Вы полковник армии его величества, Рикард. Ведете же себя, как сержант...

Вся эта небрежная, тягуче-дремотная (словно Гоэллону хотелось спать, а Рикард приставал к нему с требованием срочно дать полковнику Мерресу характеристику) тирада была нестерпимо унизительной. Хуже того: она слово в слово совпадала с тем, что сам Меррес-младший говорил по утрам. Да, он часто вел себя неподобающим образом - бранился, пил лишнее, несколько раз доходил до рукоприкладства...

Еще хуже - господин главнокомандующий имел полное право ему все это говорить, а полковник Меррес обязан был выслушивать. Тем не менее, Рикард мечтал о той минуте, когда он сможет напиться на похоронах герцога Гоэллона, доблестно погибшего в первом же сражении. Этого человека нельзя было уважать, ему нельзя было доверять. Недаром его прозвали Пауком. Хитрый, неискренний, двуличный, постоянно обдумывающий какую-то интригу. Даже сейчас, просто греясь на свету, притворяясь безразличным и ленивым, герцог что-то обдумывал, планировал, прикидывал на целые девятины вперед. Рикард это просто чуял.

- Теперь вы будете ненавидеть меня? - Гоэллон слишком быстро отклеился от своей стенки, Рикард не успел понять, как они оказались лицом друг к другу. Паук был на ладонь повыше Эллуа, и бывший генерал вынужден был поднять голову. - Вам обязательно нужно с кем-то спорить, ссориться, драться. Без этого вы не можете решить, что есть на завтрак. Удивительная черта! Епископ, потом Денис, - Рикард не сразу сообразил, что речь о генерале Эллуа. - Теперь моя очередь?

- Вы хотите, чтобы я дал вам повод?

- Поводов вы, Рикард, дали уже преизрядно, - вздохнул герцог. - Я хочу, чтобы вы взялись за ум. Вы, конечно, не ахти какое сокровище, но и вы можете быть полезным. Граф безнадежен, но вам-то еще не пятьдесят.

Темно-серые, как грозовая туча, прищуренные глаза сверлили Рикарда. Он вдруг с тоской вспомнил свои препирательства с Эллуа. Тот тоже был не подарок, но сюзерен превосходил вассала во всем, и нестерпим был втройне. Нынешний генерал, вернувшийся из партизанского тура по лесам графства Саур, хотя бы вел себя уважительно, Паук же всем видом демонстрировал, что не ставит Мерреса ни в вороний грай, ни в лягушачий чих.

- Служу его величеству! - вытянулся полковник.

- Служите, Рикард, служите... - вальяжно улыбнулся столичный гость, потом резко развернулся спиной к Мерресу. Соблазн ударить в прикрытую лишь тканью мундира и плаща спину был велик, но через мгновение из-за угла показались гвардейцы. - Да, Бертран? Вы его нашли?

- Так точно, господин герцог. Именно там, где вы и сказали. - Когда эллонцы оказывались рядом, Рикарду всегда казалось, что все они - братья-близнецы. Высокие, светловолосые, со светлыми глазами и одинаковыми длинными лицами. Гвардеец по имени Бертран выделялся только южной смуглостью кожи, почти как у самого Рикарда, мать которого была из Керторы. - К сожалению, мы не захватили его живым. Убийца покончил с собой.

- Каким образом?

- Мы не поняли. Может быть, он принял яд.

- Значит, мастер своего дела, - одобрительно кивнул герцог. - Кто же именно шлет мне такие подарки? Вы не трогали тело?

- Нет, мы предположили, что на одежде или коже тоже может быть яд.

- Вы молодец, Бертран. Я сам осмотрю его. Рикард, - герцог обернулся через плечо. - Хотите пойти со мной?

- Если вы прикажете... - Меррес не имел ни малейшего желания разглядывать труп.

- Да нет, я просто пригласил. Не хотите - не надо. Тогда назначаю вас в помощники Бертрану. Разберитесь, как этот человек проник в замок.

Рикард едва не плюнул Пауку вслед. Ему - помогать эллонскому гвардейцу?! Господин главнокомандующий то ли рехнулся, то ли хочет, чтобы следующий убийца целился получше. Скоро сделает Мерреса своим ординарцем и прикажет подавать ему чай в постель...

- А это уже был приказ, мой непонятливый Рикард, - почти пропел герцог, удаляясь следом за вторым гвардейцем.

Меррес все-таки плюнул, но себе под ноги. Смуглый эллонец Бертран нахмурился, хотя и промолчал.

- Пойдемте... как ваша фамилия? - взял дело в свои руки виконт. Не ждать же, пока им начнет командовать человек Гоэллона...

- Эвье, господин полковник.

- Пойдемте, Эвье, - повторил Рикард. - Начнем с обхода караулов.