себя не понимаю, откуда _э_т_о?! Клянусь, _в_с_е_ истлело, я могу только молиться на чистоту твою, проклинать гнусность свою, свое недостоинство перед тобою! Молюсь в прахе перед тобой, вымаливаю стоном твое снисхождение. Ольга! я люблю в страшной муке — от любви! — тебя, предельно-смертно люблю, до жертвы — какой угодно, _н_а_ _ч_т_о_ _у_г_о_д_н_о! — и знаю, — принесу, легко пойду на жертву, во имя святой и неисповедимой любви к тебе. Любовь..? Нет, мое чувство выше этого понятия… это — за-любовь, это — сверх-любовь, это — Бог в душе, Святая — в сердце, это — _с_л_у_ж_е_н_и_е_ во-имя Тебя, Прекрасная! во-имя Тебя, Непостигаемая! Я к тебе подошел в своей темноте — как к лучшей, как к любимой, огромно-безмерно-любимой… и как это мало выражает! Я должен был подойти к тебе — в _э_т_о_м_ — как к Святой, как к Идеалу, которого _н_е_ знала еще моя душа… я еще не нашел — тогда! — меры, тебя достойной, ибо на земле, для меня, такой меры не было, нет… я ее не _з_н_а_л. Теперь я — из страшного опыта жизни, _о_т_ _Т_е_б_я_… _в_и_ж_у_ _э_т_у_ _м_е_р_у: она — безмерность. Я еще не умею в полной силе охватить эту меру — Безмерность, с которой я должен приближаться к тебе… не в оценках, нет, а… в благоговении… в молениях Тебе, в Молитве к Тебе, Прекрасная, Чистая, моя Святая, моя Безгрешная, моя земная Богоматерь! Не кощунство… Ты — рождаешь _Б_о_г_а_ — в_о_ _м_н_е, ив этом смысле Ты — мне — Богоматерь, Ты — Матерь моего земного _С_в_е_т_а, Оля моя… моя Царица… Земная… для меня, земного. Поверишь крику сердца? Оно стучит Тобой, оно не может говорить Тебе неправды. Ты беспредельно возросла во мне… и каким же малым кажусь себе я! Оля, Ольгуля, Олёля моя, земная моя — для меня, — ты же — Небесная, от Храма, в сущности своей, но — для меня — такого малого, слабого, — ты — Земная, моя Оля… Прости, я знаю недостоинство свое… Господи, чем я заслужил, что Такая, небывшая, лишь тенью намекнувшая в воображении… меня жалеет, меня… любит?.. Мне подумать — дерзновенье! — Оля… _т_а_к_а_я_… меня… любит?.. Ольга, это правда? Я не смею думать, что заслужил Тебя. Это мне сон дается… за мои недостоинства и боли? Оля, не отвернись. Оля — нет Веры у меня большей, чистейшей, — в Тебя только, Светлая! О, — страшно сказать — люблю тебя! Как это мало, — _ч_т_у! молюсь Тебе! Жизнь и Свет мой. Полубезумный, от света ослепленный. Твой Ваня

Ольга, Ольгуля, Олюша… приникни к недостойному, — ты вся — Щедрость, Милосердие. Вся — Любовь!

143

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

3. II. 42 10 вечера

4. II. — 2 дня

Дорогая моя, светлая, Олюшечка, не могу не ласкаться к тебе, сердце велит быть с тобой, хоть в письмах пока. Мне так много надо сказать тебе, на твои вскрики боли, моя бедняжка! Господи, если бы ты была со мной… головку твою прижал бы к груди, у сердца, смотрел бы в твои глаза глубокие, всю душу твою вливал бы в свою нежность, в нежную боль за тебя, о тебе. Милая дружка моя, сестричка-дружка, ласточка тревожная… все, все ты надумала, себя истомила всю — напрасно, мой дружок, ты для меня с каждым днем дороже, неоценимей, — если бы ты поверила! Ты заплакала бы над собой — мниткой, глупкой, гордяшкой, — да, ты _д_о_л_ж_н_а_ гордиться, — в высоком значении этого смутного понятия, очень широкого! — должна сознавать свою значимость. Оля, поверь мне: могу ли говорить неправду? Пишешь — «загнана»… _м_н_о_й…?! О, как же больно слышать! Господи, Ты видишь, как я люблю ее! «загнана…» Оля, разве не писал тебе, не изумлялся твоему уму, твоей поражающей силе — «схватывать налету», и как глубоко-верно — _в_с_е, _в_с_е… Ты столько знаешь, я восхищался таким даром. Я _в_с_е_ вижу, я по одному иному слову пойму, _к_а_к_ и _ч_т_о_ _т_ы_ _б_е_р_е_ш_ь! Твои выводы о «любви», о «героях», о «вечно-женственном», об искусстве и литературе, о религии, о народах, о людях… — в _л_и_ч_н_о_м_ ты, на мой взгляд, нередко обманывалась, — и это от ослепления мысленно предносившимся, созданным тобою Идеалом! — от «захвата» тебя им, причем всегда слабеет сила наблюдения-разборки; — о работе, о природе, о… — обо всем. Твоя манера излагать — высокой мощи, такта, хватки сущности, — совсем не женской, где — у женщин — всегда мелочи затирают важное, — ; форма художественной лепки! — поверь же! — одним-двумя словами даешь картину, глубину, _я_д_р_о_ (о «бобрике» на голландских полах!). Письма твои богаты содержанием, незаурядны, _ж_и_в_ы, метки, порою — беспощадны. Твои «картины» — незабываемы! Ты притворяешься? или — слепа к себе? стыдлива, неуверена-робка? Так это же — знакомый знак бесспорного таланта: скромность, «слепота к себе». Долго я был таким, до сего дня. С тобой лишь — ты же ближе всего мне, ты же — почти что «я»! — с тобой я бываю открытый, и слепота спадает: я ценю себя вернее. Так помни же: образованность не определяется дипломом: она — все тот же _д_а_р. Иной пройдет все школы, набьет все черепные сундуки… и — каша, кладь. Твой «диплом» — от Божьей школы, и на его печати _Г_о_л_у_б_ь_ в Свете, Лучезарный593. Ты — как, не знаю, — _в_з_я_л_а_ от Жизни — и от книг, понятно, — _б_о_л_ь_ш_о_е, важное, взяла «закваски», «заготовки»… и из них творишь свое образование. И будет так всегда. Как — в творчестве. Разве большой художник все прочел, все видел, слышал, записал, продумал? Нисколько. Он _в_з_я_л_ лишь горсть… но только не шелухи, а… _з_е_р_е_н. И творит — _п_о_с_е_в_ы. И его нива великий, _н_о_в_ы_й_ урожай приносит. Это — у тебя. Во всем. Не только в творческом. Большинству надо тысячу книг прочесть, — тебе — _о_д_н_у. _Т_ы_ _в_с_е_ _с_а_м_а_ до-чтешь, _с_о_б_о_ю, своей душой, и… чем-то, что есть _д_а_р. Веришь? Вот твое «полу» какое! — смотрю я на тебя в «священном ужасе», — по слову Пушкина594, в сердце моем прожглось, смотри! — вот моя _п_р_а_в_д_а_ о тебе, голубка! За что же ты так меня… — «загнал»!.. Ну, будто ножом мне в сердце кто-то повернул. Ты — гениальна сердцем, нервами чутка до боли нестерпимой и до эффектов, тоже нестерпимо-ярких! Ты — нет таких! Ты — и таких не _б_у_д_е_т. Потому что _в_с_е_ _т_о, что тебя создало, — кровь, природа, время, быт, _н_а_р_о_д, вся закваска жизни… и — Благодать… — _н_е_ повторяются, _р_а_з_ только такое сочетание бывает — из мириад плюс бесконечность сочетаний в вечном. Скажешь: гимн? «молебствие»? Нет,