— Что ты здесь делаешь?

— Значит, к делу. Хорошая у тебя машина, Уильям из Джонсборо. Откуда достал?

— Не твоё…

— Из Кав-Сити, верно? А что скажешь о моей? — парень запрыгнул на крышу авто, поставив ноги в открытое окно. — Не находишь её… визуально знакомой?

— Я не… — он был плох в понимании намёков, но не понять тот был просто не в состоянии. — Но как ты выследил меня до Библиотеки, если?..

— А вот отсюда идёт интересная часть… Отгони машину подальше, будь добр.

— Даже мышцей не шевельну.

— Ну, тогда, пожалуй, стоит тебя просветить в кое-чём, — он слез с авто и, подойдя вплотную к решётке, резко помрачнел. — Отцу конец, — после этой фразы если не улыбка, то её жалкое подобие вновь вернулось на место. — Одна из его игр, что он вёл, провалилась — некий Пол взял его за горло. Отец хотел смерти этого идиота, но проиграл — его интрижку с тем, чтобы выставить соперника в хреновом свете и вернуть Золоту рабовладельческий строй, раскрыл Совет — сейчас его держат в клетке и допрашивают. Забавно, да — как быстро всё меняется?.. Не думай, что ты или твой парнишка стали этому причиной, но вы станете той, по которой он умрёт, если попадётесь Братьям.

— Да откуда ты всё это знаешь?!

— Объясню: Пол или же Полиотэро сидел в Кав-Сити — каким-то образом он увидел твоего парнишку и распознал, кто он. И да — Братьям нужен не ты, — Уильям стоял перед воротами и, смотря на своего собеседника, не верил. «Слишком много совпадений. Слишком много». — Вернее, ты тоже. Пацана они возьмут потому что он нужен, а вот тебя будут пытать для того…

— Чтобы узнать, почему он со мной — знакомая штука. Что вообще… Кто этот Полиотэро?

— Человек с… более демократичным взглядом на мир — он почти убедил Совет в том, что если платить рабам гроши и давать им право самим выбирать, где и как жить, они будут меньше бунтовать. Плевать на то, прав он или нет, — парень заблаговременно отвечал, экономя своё время, — я за того, кто мне платит, так что…

— Но почему Кав-Сити?

— Не порть мнение о себе, Уильям из Джонсборо, и не будь идиотом. Ты же слышал свою темнокожую подружку? Как её?.. Мы ещё ехали с ней к Отцу?

— Джанет.

— Именно, — щёлкнул тот пальцами. — Каков был план Золота? Оклахома, Арканзас, оставшиеся куски Луизианы — территория. Назови мне лучшее место в Оклахоме? Такое, что после захвата послужит крепостью с верными обезьянками? Догнал, надеюсь? Наш общий знакомый подготавливал почву. По крайней мере, я так думаю… Долго подготавливал… Ха… Небось, бесится сейчас, как последняя сучка… Есть ещё одно «но», до чего ты должен был догадаться: угадай, от кого я узнал, что вы здесь?

— Я… — он оглянулся на машину и понял, что Братьям хватило бы смекалки поставить жучок и на неё. — Вот же!..

— А раз я уже здесь — прямо под воротами, то скоро… — улыбка Альвелиона стала шире.

— Блять. Блять!

— Теперь ещё раз советую отогнать машину отсюда и по пути осознать, в каком дерьме оказался. Более настоятельно советую сделать это побыстрее. Я встретил их в Кав-Сити. Там же мне пришла депеша о том, что Генрих не так далеко от мира загробного, — он спрыгнул и открыл дверь автомобиля. — Надеюсь, то, что я вёл это ведро с болтами по двенадцать-шестнадцать часов дало результат, и отрыв между нами чуть больше, чем в день. У тебя меньше, чем мало времени, Уильям. Если тебе дорого это место, конечно, — Альв сел и вставил ключ в зажигание. — Да и, думаю, не мне тебе рассказывать, как Чарли работает с людьми, если Илай проваливается.

— Стой! Тебе-то какое дело до всего этого?! Отцу конец — сам сказал! При чём здесь ты?!

— Я… Я же человек, всё-таки — меня греет надежда, что всё, быть может, образумится. Или мысль, что в Золоте оценят мою преданность тому, кому служу… Да и есть у меня предположение о том, кто твой пацанёнок… Было бы неплохо, будь я прав… Очень неплохо… — водитель смотрел вдаль — на север. — Удачно не сдохнуть, Уильям. Поверь — это тебе понадобится.

Наёмник Генриха «Отца» Гаскойна уехал, оставляя за собой пыль и очень много раздумий, но на них не было времени. Старик, стараясь держать дыхание, пошёл обратно. Чёртовы лестницы в здание всегда казались ему слишком длинными, слишком долгими. Окон, с коих можно увидеть его волнение, его обеспокоенность и страх, было слишком много. И даже солнце — даже оно светило слишком неправильно, погружая его в нависшую над ним, куда большую, чем он сам, тень.

«Они не могли это предвидеть, — он шёл и смотрел на секундную стрелку на своих часах, она не бежала — летела. — Невозможно было предсказать, что я поменяю машину. Как? Как они вообще узнали, на какой я приехал? Могли подкупить охранников. Могли выпытать. «Полиотэро»… Джеймс и Пацан приехали за несколько дней до меня… Чёрт, я даже не знаю, на кого гадать… А смысл? Они приедут сюда. Они точно… И тогда всем здесь конец. Если не расколются — их будут пытать и убивать по-одному, пока не получат желаемое… А Дана не даст им этого сделать. Более того — она не сможет… Если я ей не расскажу».

— А ты не скажешь, — раздался голос внутри него. — Именно. Более того — ты должен сказать. Ты же понимаешь, что будет в противном случае? Понимаешь, что ставишь на кон, Ли?! Все твои попытки, всё это «за день до нашей смерти» — одним махом может обрушиться в прах. Не смей!

Дверь распахнулась. Девушка сидела там же, где и до того, как Хантер вышел наружу. Она знала, он был уверен — могла прочесть по его глазам, заглянуть в его душу прямо сквозь плоть и кровь, смотреть глубже, чем кто-либо ещё — от неё у него никогда не получалось что-либо скрывать.

— Что случилось? — тут же спросила она с широко открытыми глазами. — Мне стоит собрать всех?

— Я…

— Не смей! — вновь прокричал