Шрифт:
Закладка:
Я не могу поверить вашей клятве. Давид сказал, что все люди лжецы, так что даже если бы ты захотел ее выполнить, тебя могли бы отговорить длиннобородые. Всем известно, что вы ненавидите мои дела, которые я делаю для народа этого, не щадите моего здоровья, а после моей смерти уничтожите их. По этой причине оставаться таким, каким ты хотел бы быть, ни рыбой, ни плотью, невозможно. Поэтому либо измените свой характер и без лицемерия станьте моим достойным преемником, либо станьте монахом. Немедленно дайте мне ответ. Если ты этого не сделаешь, я буду обращаться с тобой как с преступником». 34
Друзья Алексия посоветовали ему стать монахом. «Монашеская ряса не прибивается к человеку, — сказал один из них, — ее можно отбросить». Алексий написал отцу, что согласен стать монахом. Петр смирился и велел ему взять полгода на принятие решения. Царь уехал на Запад (февраль 1716 года). 29 июня сестра Петра Наталья посоветовала Алексею покинуть Россию и перейти под покровительство императора. В сентябре Петр написал сыну из Копенгагена, что полгода истекли, и что Алексей должен немедленно поступить в монастырь или присоединиться к отцу в Дании, готовясь к военной службе. Алексей сделал вид, что едет к отцу; он получил средства от Меншикова и Сената и отправился не в Копенгаген, а в Вену (10 ноября). Он умолял императорского вице-канцлера заручиться для него покровительством императора Карла VI. «Мой отец, — говорил он, — невероятно гневлив и мстителен и не щадит никого; и если император вернет меня отцу, это будет то же самое, что лишить меня жизни». 35 Вице-канцлер отправил его в замок Эренберг в Тироле. Там Алексис оставался в укрытии и маскировке, под наблюдением, но со всеми удобствами, и ему разрешили держать при себе свою любовницу Афросинию, переодетую пажом. Агенты Петра выследили его там; Алексис, предупрежденный, бежал в Неаполь, где его охраняли в замке Сант-Эльмо. Агенты Петра нашли его и убеждали вернуться в Россию в надежде на милость отца. Он согласился, но при условии, что Петр позволит ему жить с Афросиньей в сельской отставке. Петр обещал это в письме от 28 ноября 1717 года. Алексей договорился, чтобы Афросиния оставалась в Италии, пока не родит ребенка. Во время своего долгого путешествия в Россию он посылал ей самые нежные письма.
Он достиг Москвы в конце января. 3 февраля Петр принял его в торжественном собрании ведущих государственных и церковных сановников. Алексей, стоя на коленях, в слезах просил о помиловании. Петр даровал его, но лишил наследства и объявил наследником престола сына Екатерины Петра Петровича, которому шел уже третий год. Алексей присягнул на верность новому царевичу. Теперь Петр поставил условием своего помилования признание Алексеем своих соучастников в противодействии реформам отца. Алексей оговорил многих; их арестовали и пытали, чтобы выведать подробности; нескольких сослали в Сибирь, некоторых казнили после самых варварских мучений. Алексея, кажущуюся свободу, поселили в доме рядом с царским дворцом в Петербурге и назначили ежегодную пенсию в сорок тысяч рублей. Он писал Афросинии, что отец хорошо к нему относится и приглашает к своему столу. Он с нетерпением ждал ее приезда и счастья с ней в сельском мире.
Она приехала в апреле. Ее сразу же арестовали; подвергли не пытке, а суровому допросу; она сломалась и призналась, что Алексей радовался известиям о восстаниях против отца, что он выразил намерение, придя к власти, отказаться от Петербурга и флота, а армию свести к нуждам обороны. Это было не хуже того, что Петр уже знал, и он оставил Алексея на свободе еще на два месяца. Затем, подстегиваемый новыми, неизвестными нам откровениями, он объявил, что, поскольку его помилование Алексея предполагало полное признание, а теперь у него есть доказательства того, что признание было неискренним и неполным, он отзывает помилование. 14 июня Алексий был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. Петра и Павла.
19 июня 1718 года, после допроса в Высшем суде, он впервые был подвергнут пытке, получив двадцать пять ударов нокаутом. Он признался, что желал смерти своего отца, и что его духовник сказал ему: «Мы все желаем его смерти». Перед ним предстала Афросиния, которая повторила то, что говорила царю; тем не менее он поклялся, что будет любить ее до самой смерти. Он признавался: «Постепенно не только все, что касалось моего отца, но и сама его личность стали мне омерзительны». Он признался, что воспользовался бы помощью императора «для завоевания короны главной силой». 36 24 июня очередная пытка пятнадцатью ударами нокаута не дала ему ничего больше. Высокий суд признал его виновным в государственной измене и приговорил к смерти. Алексис умолял позволить ему обнять свою любовницу перед казнью; мы не знаем, было ли это ему предоставлено. Петр не подписал приговор. Еще дважды (25 и 26 июня) Алексея допрашивали под пытками, второй раз в присутствии царя и членов суда; Лефорт позже сообщал: «Хотя я не уверен в этом, но я уверен, что первые удары нанес его отец». 37 Тем же днем Алексей умер в тюрьме, очевидно, от последствий пыток. В одной из историй говорится, что Екатерина велела врачам вскрыть ему вены; мы не можем сказать, было ли это проявлением милосердия или честолюбия по отношению к ее сыну. Афросиния получила часть имущества Алексея, вышла замуж за офицера гвардии и еще тридцать лет безбедно жила в Петербурге.
Петр надеялся воспитать сына Екатерины, чтобы тот стал его преемником, но мальчик умер в 1719 году. Екатерина родила еще двух сыновей, Петра и Павла, но оба умерли раньше царя. Он утешался величественными титулами, пожалованными ему после заключения мира со Швецией. В том же 1721 году Сенат и Святейший Синод присвоили Екатерине титул императрицы. Дав России один год мира с начала своего активного правления, Петр направил свои силы против Персии. Он надеялся расчистить и контролировать караванный путь в Среднюю Азию, наконец, в Индию; его информаторы говорили ему, что на этом пути можно найти золото, и он предвидел промышленные возможности кавказской и ближневосточной нефти. 38 В