расправы. Мичман А. Гефтер описывал обстановку на крейсере «Память Азова» в первые дни после объявления в начале сентября 1918 г. красного террора: «Шум голосов за стеной прервал поток воспоминаний. Зайдя туда, застал у командира несколько офицеров с соседних кораблей. Все держались сдержанно, но чувствовалось, что есть какая-то неприятная и большая новость. – По кораблям, как выяснилось, ходили агенты ЧК и по указанию команды выбирали офицеров, которых уводили на расстрел. Может быть, сейчас явятся на „Память Азова“. ‹…› Чьи-то громкие голоса раздались за стенкой. Там остановились какие-то люди и совещались. В каюте наступила тишина. Казалось, что смерть тихонько остановилась у двери и ждет.

Потом голоса смолкли. Очевидно, ушли. Я вышел на верхнюю палубу. На фоне ночной тишины отчетливо были слышны далекие выстрелы. Каждый выстрел уносил жизнь! ‹…›

Когда утром, вставши пораньше, я поднялся на мостик – я увидел страшное зрелище. Откуда-то возвращалась толпа матросов, несших предметы офицерской одежды и сапоги. Некоторые из них были залиты кровью. Одежду расстрелянных в минувшую ночь офицеров несли на продажу»[133].

Балтийский флот сыграл важную роль во время обороны Петрограда от Северо-Западной армии генерала Н. Н. Юденича. Во время ее первого наступления в мае – июне 1919 г. корабли обстреливали части противника и помогли подавить восстание, вспыхнувшее на форте Красная Горка, к которому присоединились форты Обручев и Серая Лошадь. В подавлении восстания решающую роль сыграл линкор «Петропавловск», тяжелые орудия которого выпустили по обстреливавшим Кронштадт фортам 568 двенадцатидюймовых снарядов. Во время осеннего наступления Северо-Западной армии линкор «Севастополь» 20–21 октября обстреливал белые части, находившиеся в районе Красного Села из 305-миллиметровых орудий.

Далеко не все в политике большевистского руководства нравилось кронштадтским матросам, но пока угроза со стороны белых армий не была устранена, они продолжали героически сражаться с белогвардейцами на всех фронтах Гражданской войны.

Глава II

Начало восстания

1. Положение в стране в конце 1920 – начале 1921 г. «Петроградская волынка»

В ноябре 1920 г., после эвакуации армии Врангеля из Крыма, Гражданская война в основном была закончена. Большевистская партия – маленькая группа в революционном движении, не пользовавшаяся во время Февральской революции популярностью, смогла победить в этой войне, несмотря на то, что против нее воевали отборные офицерские дивизии, подразделения английских, американских и французских войск, Чехословацкий корпус и польская армия. Но именно после победы большевики столкнулись с самым большим кризисом в своей недолгой истории пребывания у власти.

Первая мировая война, революция, Гражданская война, но в первую очередь безумная политика большевиков ввергли страну в катастрофу. С 1913 по 1920 г. промышленное производство сократилось в 5 раз, выплавка чугуна – в 33 раза. Суммарный итог потерь, понесенных страной за этот период, составил, по неполным сведениям, 39 млрд золотых рублей (четверть всего довоенного достояния России)[134]. Не менее тяжелым было положение в сельском хозяйстве. Первая мировая война, несмотря на мобилизацию в армию многих миллионов крестьян, не нанесла серьезного ущерба деревне. В 1917 г. на большей части территории России был собран рекордный урожай. Но Гражданская война, политика военного коммунизма с продразверсткой и настоящий террор против крестьянства нанесли ей сокрушительный удар. Если в 1913 г. в Центральной России было собрано 78 млн т зерна, то в 1920 г. – только 48. Особенно катастрофическим оказался 1921 г., когда в деревнях, пораженных неурожаем, ослабленных выкачиванием зерна государством, было собрано 2,9 млн т зерна – в 7 раз меньше, чем в 1916 г.[135]

Катастрофа в промышленности и в сельском хозяйстве дополнялась катастрофой на железных дорогах.

Все это привело к колоссальным потерям населения. Если во время Первой мировой войны Россия потеряла около 2 млн человек, то в 1917–1922 гг. население районов Российской империи, вошедших в состав Советской России, сократилось, по мнению одних исследователей, на 13 млн, а по мнению других – на 16–18 млн человек. Ученые считают, что 5–6 млн умерли от голода, около 3 – от болезней, 3 млн погибли на полях Гражданской войны, 500 тыс. были уничтожены в результате красного террора, 200 тыс. – в результате белого.

Последствия войны и кровавых большевистских экспериментов более всего ощущались в Петрограде. Большевистское руководство ненавидело город, где произошли Февральская революция и Октябрьский переворот, где проживал большой процент интеллигенции и представителей бывших эксплуататорских классов, а рабочие искренне верили, что Советы являются высшей формой демократии. Даже председатель Петроградского совета и Совнаркома Петроградской трудовой коммуны Г. Е. Зиновьев – одна из самых отвратительных фигур большевистской верхушки, выступая на заседании Петросовета, заявил: «Ни на один город не обрушилась с такой тяжестью эвакуация, как на Петроград. Ни на один город не обрушился в такой мере ужас и тяжесть безработицы, как на Петроград, и ни один город в советской России, можно сказать без преувеличения, не находится в таком тяжелом положении по продовольственному вопросу, как Петроград»[136]. Голод свирепствовал по всей красной России, но в Петрограде кровавая жатва собирала самый большой урожай. В 1919 г. годовая смертность на 10 тыс. жителей Петрограда составляла 82 человека. В 1920 г. она сократилась до 79, но в Москве в том же году на каждые 10 тыс. человек умирало 40[137].

Массовые закрытия заводов и фабрик, мобилизация в Красную армию, смерть от голода, холода и болезней, бегство в деревню в надежде найти пропитание привели к стремительному сокращению численности петроградских рабочих. На 1 января 1917 г. их число составляло 379,2 тыс. человек, на 1 января 1919 г. – 124,6 тыс., к сентябрю 1920 г. – 79,5 тыс. Особенно резко это ощущалось в тяжелой промышленности – среди наиболее квалифицированной и образованной части рабочего класса: с 233,4 тыс. на 1 января 1917 г. до 25,1 тыс. на 1 января 1921 г.[138] Один из лидеров «рабочей оппозиции» А. Г. Шляпников с полным основанием заявил В. И. Ленину во время дискуссии о профсоюзах на 11-м съезде партии: «Поздравляю вас с тем, что вы являетесь авангардом несуществующего класса»[139]. Председатель Президиума ВСНХ сообщил Ленину, что в бывшей типографии Левинсона «в течение 10 дней умерло от голода 18 человек, причем некоторые падали и умирали в самой типографии»[140].

На фоне полной разрухи больше всего возмущало рабочих привилегированное положение членов партии. Хлебный паек с 3 января 1921 г. составлял: трудовая карточка литер Б – 200 г (для большей части городского населения), литер А (для большинства рабочих) – 400 г, для рабочих ударных групп и горячих цехов – 600 г.

Американские анархисты Эмма Гольдман и Александр Беркман в начале 1920 г. приехали в Россию в надежде увидеть счастливую жизнь трудящихся под властью революционеров. Очень быстро они разобрались, что творится