Выпив и закусив, парни затянули какую-то свою особенную боевую песню с местным поминальным уклоном. Пели ее, молчали, пили вино и снова пели. А потом в ход пошли байки, где главным персонажем был, конечно же, Олаф. И чего я тогда только не узнал о нем…

— …и вот, княжич, представь! Заваливаемся мы в один кабак, отметить окончание контракта. Полные кошели монет, а мы молодые, красивые и почти здоровые! В последнем бою нас потрепало, но не так, чтобы сильно. Сидим, значит, выпиваем хорошо, рядом девки крутятся — липнут к нам, как пчелы на мед. А что еще нужно здоровым молодым парням?! И здесь заявляются в кабак местные уроды из городской охраны. В настоящем бою ни разу не были, темных только издалека видели, зато гонора…! Ну, слово за слово — сцепились мы с ними. Скамьи как водится, опрокинули, девок в сторону, а сами за мечи схватились. Хорошее месилово получилось… любо-дорого вспомнить! Вдруг смотрю: один амбал у Олафа меч из рук выбил — ну все, думаю! Конец пришел другу, надо ему подсобить… И пока отвлекся на мгновенье, чтобы своему врезать напоследок, обернулся — а Олаф уже гарротой этого амбала задушил! Представляешь, гарротой!!! Вот же силища у него в руках была!

Я не чинясь, доливаю всем по кружкам вино, чокаюсь с мужиками, и сделав несколько хороших глотков, тихо говорю Харту.

— Про гарроту забудь. Не было ее у Олафа, понял?

Харт смотрит на меня долгим взглядом, потом медленно кивает мне.

— Не было, княжич. Это я с кем-то его спутал, наверное.

— А что не так, парни?! — возмущается самый молодой из наемников, Лем.

— Да здесь недавно одну сволочь гарротой в темном углу придушили… так лучше бы о ней не упоминать в стенах замка. Местные не поймут.

Харт толкает Лема локтем под ребра. Видимо сильно, поскольку Лем болезненно морщится.

— Чего ж здесь не понять-то… Значит, говоришь, командир, Олаф этому амбалу прямо в глаз стилетом и засадил? Ох, и верткий был, бродяга!

— Вот за это и выпьем! — поднимаю я кружку — Светлая ему память и хорошее посмертие.

Все снова молча выпивают. Лем, прищурившись, смотрит, как я лихо опустошил свою кружку.

— Силен ты княжич пить…! Этому тебя тоже Олаф научил?

— Нет. Он бы мне сейчас голову открутил за пьянку с вами.

— Почему это?!

— А за потерю бдительности в стенах военного объекта!

Наемники начинают громко хохотать, дружески хлопая меня по плечу. Шутка им понравилась. В дверь зала тревожно заглядывает Нейтгард и видит, что все здесь уже изрядно набрались.

— Княжич, а не пора ли вам уже отдыхать? Завтра ведь снова тяжелый день.

— Видели? — спрашиваю я наемников, кивая им на капитана — еще одна нянька на мою голову нашлась! Даже надраться мне бедному не дают.

— Какие твои годы, княжич! — ржут наемники — еще успеешь не одну бочку вина выпить.

— Если вашими молитвами, парни!

Нет, вот нравятся мне эти суровые мужики! А найму-ка я их к себе в охрану. Головорезам Нейтгарда скоро возвращаться в приграничную крепость, как раз за оставшееся время он успеет моим парням все здесь показать.

— Вы вот что, парни… Как завтра протрезвеете, приходите утром в замок. У меня к вам будет серьезный разговор. Клятву на крови не побоитесь мне дать?

— Сам-то не боишься забыть до утра, что нас позвал?

— Не боюсь. Я маг и быстро трезвею.

— Тогда жди нас с утра, княжич — Харт повернулся к подчиненным — Пошли парни. Олафа хорошо помянули, но пора и честь знать. Завтра головы должны быть свежими.

Кивнув мне на прощанье, они гурьбой вываливают из кордегардии во двор. Что ж, пора и мне на боковую. Хитрым заклинанием, которому научил меня Лукас, выгоняю остатки хмеля из своей головы и встаю из-за стола.

Магия магией, но штормит меня знатно. Хотя мозги больше не затуманены. Нейтгард, посмеиваясь, прихватывает меня за плечо.

— Так, княжич… а сейчас быстро идем спать! Завтра ты нужен своему народу бодрым и желательно трезвым…

— Яволь, мой фюрер! — беру я «под козырек».

— Это ты меня сейчас грязно обругал что ли, Йен…? На Острове поди у огненных магов разных глупостей нахватался?!

— А где ж еще?! — ехидно хихикаю я — все они, гады такие, молодежь нехорошему учат!

Пошатываясь, выхожу из кордегардии. А теперь спать… Полцарства за кровать и подушку…!

* * *

Разбудили меня ранним утром. Голова трещит, во рту — «пустыня Сахара». Хорошо вчера мы помянули Олафа… правильно, по-пацански.

— Что надо? — я тяжелым взглядом посмотрел на ехидно ухмыляющегося Фридриха.

И как только он попал в мои покои? Хотя понятно как… мои головорезы его пропустили — близкий родственник княжича все-таки. Надо будет капитану на вид поставить: покои князя — это не проходной двор! Теперь София — единственная, кто может беспрепятственно зайти сюда в любое время, обо всех остальных сначала должна доложить охрана. Хранитель, конечно, присматривает за моей безопасностью в пределах замка. Но ас-урум, оказываеся, не всегда включает свою сигнализацию. Сейчас вот промолчал, не почувствовав видимо от Фридриха угрозы.

— Йен, там гномы у ворот города. Скандалят, бородатые!

— Гномы? — я попытался наложить на себя малое исцеление. Не получилось. Магические потоки спиралями кружили перед глазами, я почувствовал, что еще немного, и меня вывернет. На автомате вырвалось сакраментальное:

— Надо меньше пить…

— Это точно — кивнул Фридрих — Рано тебе еще так злоупотреблять, и вообще… посмотри, чем Альбрехт закончил. Гномов, что — прогнать?

Вот гад… Видит же, что я не в форме — специально что ли подкидывает такие задачки прямо с утра?

— Пусть головорезы пропустят их в город и доставят в замок. Буду ждать гномов в парадном зале.

Я наскоро умылся, сменил мятую рубашку, сверху накинул дублет. Как оказалось — спал я прямо в штанах, так что осталось только засунуть ноги в короткие сапоги. Жадно глотнул воды из кувшина в гостиной, оставленного какой-то доброй душой, поправил перед мутным зеркалом амулеты на груди и решительно вышел из покоев.

— Идем — хмуро кивнул я охранникам.

Мы прошли по крытой галерее в главный корпус замка, зашли в зал, где вчера принимали гостей. Слуги уже успели все здесь убрать, осталось лишь несколько столов у окна и скамья, на которую я и примостился. Отдышавшись, махнул рукой гвардейцам, чтобы они запускали гномов.