Угу… настроения офицерского состава тоже понятны. Они такие же землевладельцы, как и все остальное дворянство. Жалованье армейские получают, но живут в основном за счет крестьян-арендаторов и их податей.

— …Клементина, как думаешь: княгиня София уже начала искать сыну жену?

О, как! А это уже две дамы в тяжелых бархатных платьях расшитых золотом и драгоценными каменьями. На головах затейливые «вавилоны», украшенные нитками жемчуга и лентами. Но до всяких крайностей в виде птичьих гнезд и парусников в дамских прическах здесь, слава тебе господи, еще не дошли. Даже париков на дамах не видно.

— Хочешь свою старшенькую пристроить, милая Гризельда?!

— Почему нет? Чем моя Одилия хуже той же княжны Айдель?

— Тем, что она не княжна! Для Йена Тиссены будут искать невесту из княжеских родов.

— Да, у Софии и выбора-то большого нет! Айдель регент Кауэр не отдаст. Как и князь Меркус свою ненаглядную Иоганну.

— Единый храни Тиссенов от такой напасти! Про эту Иоганну столько всего говорят…

Дама многозначительно закатила глаза и поправила колье в вырезе своего платья. Ее собеседница понятливо усмехнулась.

— Ну, …есть же и боковые ветви княжеских родов. Вон наша София — тоже, например, не родная сестра Касиусу Марцию, а княгиней стала. И вообще, я бы на вашем месте сделала ставку на Фридриха, с ним у Одилии шансов гораздо больше.

— Наш граф, наконец, решил жениться?! — заинтересованно подалась дама вперед.

— А куда им с племянником теперь деваться? Род Тиссенов угасает, обоим срочно нужны наследники. Если не ошибаюсь, княжичу уже в начале этой зимы исполнится шестнадцать, так что можно начинать искать ему невесту.

Во как…! Не успел дома я появиться, как местные матроны на меня уже сезон охоты открыли. Быстро они… Но гораздо интереснее, что сама София по этому поводу думает, надеюсь, она не потребует от меня немедленно жениться и обеспечить ее кучей внуков?!

Перевожу взгляд на княгиню… Внешне матушка Йена спокойна, поскольку понимает, что сыну ничего не грозит в усыпальнице — магия уже при мне, и этого не изменить. Но легкое беспокойство княгини заметно, поскольку мне действительно пора уже появиться.

— Пойду что ли, а то матушка уже беспокоится… — возвращаю я себе нормальное зрение и потягиваюсь, расправляя затекшие мышцы.

— Иди, иди, князь — порадуй своих подданных! — ерничает Хранитель.

— Тоже мне, подданные…! — хмыкаю я — мужская половина мечтает меня убить, а женская женить.

— А ты как хотел? У князей друзей не бывает, только союзники.

— Ага… а как сказал один умный правитель: у …державы два союзника — армия и флот! Перефразировал я слова Александра III.

— Это кто ж такой? — задумался Хранитель — мысль отличная, но что-то я о таком князе не слышал.

— Да, ты его не знаешь… — отмахнулся я от древнего зануды — слушай… а как ты посмотришь на то, что я поселю в башне отца своего друга?

— Плохо посмотрю. Нечего посторонним там делать!

— А он не посторонний. Это мой друг, учитель и просто хороший человек. Он маг воздуха, и ему я обязан обретением двух стихий. Лукас тебе понравится, вот увидишь!

— Он чужой! — набычился упрямый старик.

— Зато Лукас у меня под клятвой крови. Неужели ты думаешь, что я притащу в наш Замок непроверенного человека?!! И потом: я же его не в подземелье поселю?

— Этого еще не хватало!!! Не знаю… я должен подумать.

— Думай. Утром я хочу послать за ним в деревню, и мне нужен твой ответ.

* * *

— …Уснул он там что ли? — тихо пробормотал Фридрих.

— Может, и уснул — вздохнула София — Так немудрено, столько испытаний бедному мальчику выпало в один день.

— И не сходишь ведь, не разбудишь…

— Не волнуйся, Йен знает, что делает.

Фридрих хмыкнул на слова невестки и подал слуге знак, чтобы тот снова наполнил их кубки. Поминальный пир подошел к концу, все речи были сказаны, горячие блюда поданы и съедены, вина гостями тоже выпито изрядно. Конечно, и еды на кухне, и вина в подвалах оставалось еще достаточно, но гости уже заметно заскучали. А чем их сейчас развлечешь? Это тебе не бал, куда и музыкантов приглашают, и артистов всяких, а потом еще и танцы для гостей устраивают. На поминках такие развлечения не уместны. А вот племянник и здесь вполне может что-нибудь учудить, ему не впервой. Днем жрецов в Храме до трясучки довел, а теперь своих дворян «порадует». Вот было у Фридриха такое предчувствие.

Кто-то из гостей отвлек его разговором, и граф Тиссен в какой-то момент просто перестал следить за дверью. А зря…

Внезапный порыв ветра пролетел по залу, и пламя во всех светильниках разом погасло, а через несколько мгновений снова ярко вспыхнуло. Это заставило мужчин поежиться, женщин испуганно вскрикнуть, а магов ощутить на себе присутствие чужой, мощной силы. А потом в распахнутые двери вошел княжич — спокойный, уверенный в себе и в мощи своей родовой магии. Прошел через весь зал и встал на возвышении, обводя спокойным взглядом притихших гостей. Ни улыбки, ни волнения, ни радости на лице…

Все маги, находящиеся в зале, вышли из-за стола первыми, и склонили свои головы перед более сильным собратом. За ними потянулись и другие гости — мужчины, выстраиваясь в ряд, тоже склоняли перед Йеном головы, женщины приседали, покорно опуская глаза в пол.

— Свершилось! — громкий голос княгини Софии разнесся по залу.

Вообще-то первым это должен был сказать самый старший из Тиссенов, но Фридрих почему-то замешкался, и София смело взяла на себя эту миссию.

— Свершилось! — поспешил граф повторить за княгиней ритуальную фразу.

Свершилось …свершилось …свершилось — эхом прошелестело по залу, и каждый из присутствующих громко повторил:

— Свершилось!

Пламя в светильниках вспыхнуло еще ярче и на несколько мгновений в зале стало светло как днем.

— Поздравляю, князь! — здесь уже Фридрих не оплошал и первым поздравил племянника.

— Поздравляю, князь! — улыбнулась София и крепко обняла сына — Я так горжусь тобой, Йен!

И обернулась к гостям:

— Так поднимем же кубки, друзья, за нового князя Западного Эскела Йена Тиссена!

Глава 4

— …Ну, может, и правильно, что решила остаться в Минее… Нет в тебе, Марта, ведьминской хитрости и изворотливости — сожрут тебя темные в Браоре. А здесь кто знает — может, и приживешься? Денег на первое время тебе с лихвой хватит.

Кая поднялась с обломка старой крепостной стены