Мой ас-урум хоть и отключил иллюминацию, но чужие чары жрет только так! Плевать ему, что сегодняшней ночью он неплохо перекусил, «обесточив» двух личей и снеся голову князю. Чвак… и магического заклинания моего соперника словно и не бывало — съедено еще на подлете. Дитрих, как баран уставился на свою руку, с которой пару секунд назад сорвалась слабенькая воздушная волна. Тю-ю… и де ж вона?! Он бы еще глаза протер…!

Мне стоит большого труда не рассмеяться, глядя на глупое выражение лица бастарда — он кажется, решил, что ему это почудилось, и снова повторил то же заклинание. Блин, никакой фантазии…! Ну, зачем ему магия, если он так и не удосужился развить ее до нормального уровня? И здесь царит тот же стереотип — «воину достаточно боевых заклинаний». Ас-урум снова довольно чавкнул. Ладно, пора заканчивать этот балаган…

Дожидаюсь новой атаки и просто выбиваю меч из рук соперника эффектным приемом из арсенала опытных наемников. Ему меня обучил Олаф — спасибо, дружище, за твою науку… Клинок бастарда со звоном отлетает в сторону, прямо в ноги к барону Алистеру, сидящему в первом ряду.

Выбив оружие из рук зазнайки, я, не теряя больше времени, прижимаю острие ас-урума к шее Дитриха.

— Признаешь ли ты мою победу?

— Признаю… — скрежещет он зубами.

— Громче, чтобы все на площади слышали!

— Признаю!

— Даю тебе час на то, чтобы ты убрался из Минэя. Сиди в своем поместье и не высовывайся оттуда, пока не разрешу.

Я опускаю меч, разворачиваюсь и, улыбаясь, направляюсь к матушке. Ну, что… бросит мне Дитрих в спину какой-нибудь дрянью, или кишка тонка? Может, не совсем он еще конченный подлец?

Но через пару шагов ас-урум начинает предупреждающе вибрировать в руке. Эх…! Что же ты такой предсказуемый, а Дитрих…?!

Кто-то в толпе ахает, но я уже отпрыгнул в сторону, на лету рассекая ас-урумом знакомую черную паутину. Так и есть — в руках урода такой же амулет с темной магией, что и у его покойного братца. Небось, оптом закупались, сразу на всю бригаду. А вот за такое нужно уже жизни лишать! С чистой совестью сношу голову мерзавцу и острием клинка, урчащего от удовольствия, поддеваю с шеи Дитриха окровавленный витой шнурок с запретным амулетом.

Показываю его нахмурившимся жрецам, потом толпе офигевших горожан и аристократам, испуганно вжавшимся в свои кресла.

— Все видели применение Дитрихом запрещенного заклятия? Вот видимо, и ответ на вопрос: кто привел в наш город темных?

А что? Логика известная: «кто шляпку спер, тот и тетку пришил!» Плевать, что бастардов не было этой ночью в замке — как главный потерпевший, я имею полное право заблуждаться. Следствие, конечно, потом выяснит, что бастарды тут вообще ни при чем, но осадочек, как говорится, у людей останется. Толпе сейчас нужен виновный в произошедшем — они его только что получили.

И в подтверждение моей победы с неба снова разносится громкий клекот карагача. Сделав над площадью круг, мощная птица пикирует вниз и, не спрашивая разрешения, нахально усаживается на мое плечо, прокалывая своими острыми когтями ткань дорогого камзола.

— Ну, ты и лось здоровый…! — тихо говорю я ему, поглаживая перья на его груди — Больно же… Переживал за меня, да?

И вот клянусь Эолмаром — эта нахальная птица едва слышно фыркнула в ответ…!

Глава 3

— Где была моя хваленая интуиция, когда я согласилась принять эту мерзкую сволочь…? — ругала себя Бренна, складывая в неприметный дорожный саквояж драгоценности, деньги, зелья и амулеты.

Поступок и впрямь опрометчивый, но это был один из тех влиятельных господ, которым куртизанки не отказывают. Хотя среди девушек давно уже гуляли слухи, что у него есть «особые запросы». Проще говоря, этот загадочный клиент был откровенным садистом. И после ночи с ним в Ируте уже пропала одна из девушек, чье тело потом так и не было найдено. Повторять судьбу этой несчастной Брена не собиралась.

Настаивает клиент на свидании? Не вопрос! Если он готов заплатить за «особенное» удовольствие — он его получит. Во сне.

Но мерзавец под действием совершенно безобидных сонных ведьминских чар начал бормотать такое, что у Бренны волосы дыбом встали! Кто же знал, что этот садист служит дознавателем в Инквизиции?! А в подземельях Инквизиции устроена специальная тюрьма для ее сестер, где из них под пытками выбивают ведьминские секреты и ставят над ними страшные опыты.

Утром «клиент» видимо прочел что-то такое в глазах Бренны, что начал ее подозревать. Не помогли даже искусно нарисованные на ее теле синяки и следы, якобы оставленные его плеткой. Новое свидание садист-дознаватель назначил ей уже через пару дней, и теперь неясно, чем все закончится. Хотя почему неясно? Ясно. Скорее всего, подземельем Инквизиции и смертью Бренны. Причем такой, что лучше самой заранее удавиться.

В то же утро ведьма написала подробный отчет Верховной и начала тайно собираться в дорогу. Слуги не должны были заподозрить, что их госпожа собирается сбежать из Ирута. В свои планы она посвятила только Дирка, поскольку без его помощи было не обойтись. Кто-то же должен все организовать, пока она будет изображать беззаботное веселье, танцевать и кокетничать на балу с очередным поклонником. Но потом Бренна обязательно найдет какой-нибудь способ избавиться от преданного пса Верховной.

Шикарный особняк, большую часть дорогих нарядов и безделушек придется бросить здесь, чтобы создать у слуг видимость, что их хозяйка отъехала ненадолго. Нет, ну, понятно же, что никакая куртизанка добровольно не расстанется с имуществом, нажитым своим ремеслом? Значит, она скоро вернется. Никуда не денется. И в отношении любой другой жрицы любви это было бы чистой правдой. Ведь только непосвященным кажется, что этим красоткам богатство само плывет в руки. А ты попробуй хоть раз ублажить пресыщенного развратника, который и сам уже не знает, чего он хочет. И потом завидуй куртизанкам.

Сейчас ведьма рассматривала подробную карту Риона, испещренную ее многочисленными пометками, которые Бренна дотошно вносила каждый раз, когда узнавала от очередного клиента мало-мальски ценные сведения. Вот она и пригодилась…

…Понятно, что бежать нужно, как можно дальше от Острова магов, и туда, где дознавателю ее ни за что не достать. Но в Инферно Бренне возвращаться категорически не хотелось. Привыкла она уже к вольнице. А в Ковене ей пришлось бы терпеть скверный характер Верховной Ведьмы и ложиться под тех, на кого старуха укажет. И