— Тебя нужен я, а не они, — я вышел чуть вперёд. — Давай разберись сначала со мной.

— С удовольствием, облитератор, — прошипел старик-инквизитор сквозь зубы. — Ты узнаешь, что такое ад.

Заорал кто-то ещё. Наёмников осталось мало, а Тварь всё ещё не насытилась.

— Я тебя не убью, — пообещал инквизитор. — Только покалечу. А потом заберу тебя с собой, где ты признаешься во всех своих грехах перед Господом. И будешь каяться до тех пор, пока не очистишься.

Три долгих года проведу я в той тюрьме, если прямо сейчас проиграю. Три года, которые я буду находиться в небольшом ящике, не имея возможности даже поднять голову.

Три года ежедневных пыток. Три года я каждый день видел лицо этого инквизитора, который наслаждался моими пытками, пока я не умер от боли и не перезапустил этим цикл.

А сейчас я сделаю всё, чтобы никогда не попасть туда ещё раз. А этот ублюдок ответит за всё.

— Ну давай! — крикнул инквизитор. Между его ладоней уже появился здоровенный огненный шар. — Нападай, колдун!

Да, я смогу увернуться от этого броска. Но когда я это сделаю, взрыв заденет Свету. Так что придётся стоять. Я всё равно не проиграю, я это знал наверняка.

Всего одной фразы и всего одной драки хватило, чтобы один человек из моего класса поверил в себя.

Инквизитор поднял ярко-белый от жара шар над головой, собираясь швырнуть в меня. Кто-то из наёмников заорал от боли, когда Тварь ломала ему кости, так что инквизитор не услышал топот.

А для меня этот как раз тот случай, когда стоит постоять пару секунд и понаблюдать за развитием событий.

Инквизитор заметил угрозу, но было слишком поздно. Паха уже подобрался слишком близко. Его мощный кулак быстро приблизился к челюсти врага.

Я услышал, как треснул зуб инквизитора. Вредный старик оступился и слишком рано снял сложный жест пальцев. И в ту же секунду завопил от боли. Из-за ошибки у него загорелись руки.

Горело ярко. Запахло шашлыком. А инквизитор завопил от боли.

— Я его сделал! — Паха потёр отбитый кулак.

— Сделал-сделал! — сказал я и оттолкнул его в сторону. — Тварь идёт! Бегом отсюда!

Тварь уже близко, а кроме нас ей жрать больше некого. Света бросила в неё кусок льда, но не помогло. А как заморозить такую громадину, Света ещё не знала.

— Надо бежать! — крикнула она.

Алекс стрелял по ней из кольта, но безуспешно. Тварь приближалась к нам. Она подобралась ближе к инквизитору, но его горящие руки её испугали. А это дало нам несколько секунд.

— К храму! — крикнул я и начал всех пихать, а то с первого раза не дошло. Там мы дадим ей короткий бой.

Паха побежал первым, за ним Алекс и профессор. Я же подгонял Свету, которая постоянно спотыкалась.

— Да быстрее же ты! — бросил я ей в спину. — Представь, что это барон Ульдер!

Это не могло помочь, но я не удержался.

Когда Света чуть убежала вперёд, я остановился и брызнул собственной кровью на землю. Вышло хреново. Красный огонёк получился совсем небольшим, но Тварь задумалась и остановилась.

Ровно настолько, чтобы из руин храма вышел ещё один участник этой встречи.

Кирилл поправил надетый на плечи огнемёт, снятый с одного из наших охранников, и явно хотел сказать что-то пафосное. Не получилось, так что он просто направил сопло на приближающуюся Тварь.

Вырвалась всего одна струя пламени, от которого мне в лицо ударил жар. Этого хватило, чтобы Тварь завизжала от ужаса и бросилась наутёк. Массивное чудовище через несколько секунд скрылось в деревьях, сломав парочку по пути.

— Мать её, — пробормотал Кирилл. — Сука, какое же это…

— Сука, сука, — Паха протёр мокрое лицо. — Нахрена мы сюда пошли?

— Так надо, — сказал я. — А теперь возвращаемся в академию. Хорошо?

— Ну а если она вернётся? — спросил Кирилл. — Или инквизиторы?

— Инквизиторы не вернутся, — заверил я. — Дойдёте без проблем. Идите!

— А ты? — Алекс нахмурился.

— Я вас догоню. Осталось одно дело. Ну же, идите!

— Идём, дети! — сказал профессор Шульц, выходя из руин с таким видом, будто участвовал в бою с самого начала. — Этого точно не было в моём расписании.

Он икнул и нетвёрдой походкой пошёл по тропинке в сторону Академии. Я дождался, когда весь класс пойдёт за ним, и вернулся к полю боя.

Инквизитор лежал и душераздирающе орал от боли. Кистей его рук больше не осталось, вместо них только обугленные косточки, которые отвратительно воняли горелым мясом.

Он посмотрел на меня с ненавистью.

— Я тебе отомщу, еретик! — прохрипел он. — Ты навеки угодишь в ад!

— Я уже в аду, — сказал я. — Но однажды я отсюда выберусь. А пока устрою ад для тебя. Больше ты никогда не схватишь меня, — я начал злиться. — Больше ты никогда не навредишь моим людям! Ни в этом цикле, ни в каком-либо другом!

Я поднял пистолет и выстрелил дважды. Оба выстрела прямо в колени. Инквизитор завизжал ещё громче.

— Каждый раз, когда ты приходишь за мной, — продолжил я, убирая пистолет. — Я отправляю тебя в ад. И для тебя выхода нет.

Я плюнул на него и пошёл за остальными. Инквизитор орал мне вслед, но это ненадолго. То место просто кишело всякими тварями, которые мечтали поживиться свежим мясом.

Особенно если оно не сопротивлялось.

* * *

Это ещё не всё на сегодня. Мой план работал как часы. Инквизиция — один из моих самых опасных врагов, но сегодняшняя встреча надолго отвадит их от меня.

Оставалось только ждать.

Нас пятерых заперли в кабинете директора, собираясь устроить допрос. Мы сидели на этом кожаном диване уже пару часов, всё ещё мокрые после дождя. У кого-то в животе заурчало.

— Вот я идиот, — сказал Кирилл. — Я же собирал утром.

Он полез в свою сумку. Бутерброды превратились в пропитанную водой кашу, но зато остался термос с кофе.

— Спасибо, — я сделал глоток. От тёплого напитка стало приятнее в животе.

— Они искали тебя, — сказала Света. — Точно искали тебя. Как папа тогда боялся, что…

Она тут же осеклась. Да, отец подозревал, что у Макса есть способности облитератора, и запретил парню их использовать. Поэтому мне пришлось обучаться этому почти с нуля.

— Вообще-то, искали другого человека, — я передал ей термос. — Но перепутали. Нам сейчас объяснят через пару минут.

Кирилл почесал затылок, как ему вдруг пришла идея, которую он провозгласил с сияющим видом:

— Ты знаешь будущее?

— Не, — я мотнул головой. — Но могу догадываться. Помните, что говорить? Только чистую правду, но… ни слова о гробнице.