— Ха-ха-ха! — рассмеялся Салтыков, — Почему-то я ничуть не удивлён! Вижу, у вас там в столице каждый день как шабаш?

— Скорее бы это закончилось.

Салтыков снова прыснул. Он поставил смартфон, которым себя снимал, и взяв со столика кружку с каким-то дымящимся напитком, встал, подошёл к панорамному окну.

— Значит, я точно не зря позвонил.

— В каком смысле?

— Да вот как раз хотел уточнить, найдёшь ли ты в своём плотном расписании возможность приехать на Новый год пораньше?

— Пораньше? — удивился я, — А насколько? И почему?

— Да просто до моего поместья будет… Хм… Проблематично добраться в определённые дни. Мой метеомаг предупредил только сегодня. Так что я хотел поинтересоваться — если я куплю билеты на тебя и Илону, на двадцать седьмое декабря — это нормально? Вы сможете вылететь в эту дату?

— Вылететь? — я не понял ничего, — Погоди, ты о чём? Ты звал нас в своё поместье, в Киров! Мы уже и тачку арендовали, чтобы доехать, думали будет круто прокатиться перед Новым годом!

— А, ты об этом! — князь снова рассмеялся и махнул рукой, — Извини, не стал дёргать вас раньше времени. Тачку сдавайте обратно. Планы с того момента уже несколько раз поменялись, я просто не стал звонить, пока не решу раньше времени. Нет, на Новый год мы будем не в Кирове. Придётся пролететь… Даже не помню… Альфред! Сколько до поместья Йордунг?

— …

— Нормально, в общем, придётся пролететь… Но ты не переживай! Вас заберёт мой самолёт, он очень комфортабельный и быстрый! Восемь часов пролетят незаметно, уверяю!

— Восемь часов⁈ Пётр, скажи-ка прямо — куда мы летим?

Глава 7

Йордунг

27 декабря.

За стеклом иллюминатора проплывали бескрайние, заросшие многовековым лесом горы. Над островом Сахалин и Тихим океаном поднимался розоватый восход, и зрелище было великолепным — аж дух захватывало от всех красок, которые рисовали раскинувшийся за иллюминаторами пейзаж.

Самолёт начал плавное снижение. Мы с Илоной, сидящие в комфортабельных кожаных креслах друг напротив друга, пристегнули ремни.

— Мне до сих пор не верится, что мы пересекли всю Империю на личном джете Салтыкова, — призналась рыжая, миленько прикусив губу, — Ещё полгода назад я бы о таком и подумать не могла!

— А всего-то нужно было поучаствовать с ним в паре потасовок, да? — усмехнулся я.

Хотя «изменение планов» князя, как он это назвал, удивило и меня. Не то, чтобы сильно волновало, где именно будет проходить празднование Нового года — для меня этот праздник (как и любой другой) не имел особой эмоциональной ценности. Но сам факт, что за нами двумя отправили частный самолёт, на котором доставили на другой конец Империи — был приятен.

Настроение вообще было отличным.

Я даже лишний раз не задумывался о Юсупове, и нашем последнем разговоре. О том, что мне нужно что-то вызнать у Салтыкова, и прочем-прочем-прочем.

Недомолвки и тайны от инквизитора изрядно подзадолбали. Но, по-крайней мере, за несколько дней до вылета он встретился со мной, и…

М-да, на самом деле наш разговор нельзя было назвать «инструктажем».

Без лишних подробностей граф всего лишь предупредил, что Салтыков давно разыскивает убийц своих родителей, и не гнушается помощью всяких-разных личностей и группировок. Частенько — не самых заслуживающих доверия.

Да, в Империи, несмотря на железную хватку дворянских родов, было мно-о-о-ого разных формирований. Как официально запрещённых — так и тех, на которые в правительстве смотрели сквозь пальцы.

Еретики, чернокнижники радикалы, левые, правые, ревнители чистоты магии, их противники, ратующие за всеобщую отмену колдовства, какие-то секты, отшельники, проповедующие собственные учения — несмотря на «современность» этого мира, в нём всё оставалось едва ли не также, как пятьсот, или даже тысячу лет назад.

И найти можно было придурков на любой вкус и цвет.

Как бы там ни было, по словам Юсупова, из-за связей Салтыкова с «тёмными личностями», он нажил себе и немало врагов. И последние пять покушений были организованы совсем не теми, кто предавал идеалы Империи, а напротив — теми, кто их поддерживал.

Другими дворянами, если конкретнее.

Зачем, почему — на это инквизитор отвечать не стал. Лишь предупредил, чтобы я был осторожен, смотрел в оба — и ни в коем случае не одобрял (даже в разговорах) действия нескольких влиятельных семей. Их список Юсупов заставил меня вызубрить наизусть — потому что, как я понял, среди этих семей Салтыков и искал убийц родителей.

И среди них же, как я подозревал, находился и подозреваемый самого Юсупова.

— Оставайся для него простым, безземельным дворянином, у которого нет покровителя. Дерзким, решительным. Удивляйся возможностям и богатству князя, — натаскивал меня инквизитор (хотя уж насчёт того, как себя вести, мог бы и не заморачиваться — у меня опыта побольше, чем у него), — Предлагай свои услуги и помощь. Уверен, пара таких встреч, и его доверие к тебе возрастёт. А потом… Он поймёт, чего ты хочешь, и предложит это — попросив что-то взамен. Так что… Будь готов.

Всё это было очень расплывчато, непонятно, и изрядно осложняло мои собственные планы — так что не совру, если скажу, что меня вся эта ситуация изрядно подбешивала.

Салтыков был мне нужен как проводник в мир больших денег и огромного влияния — не более того. И хотя участвовать в каких-то интригах родов мне не то чтобы хотелось — я понимал, что без этого в Большой Игре никак.

А раз уж я нацелилися стать Императором (для начала) — придётся попотеть…

Впрочем, я слегка приврал — Юсупов дал и одну конкретную наводку.

— То, что я тебе сейчас расскажу, Марк, как ты понимаешь, является секретной информацией, и распространяться об этом… Будет не самым разумным решением.

— Мне кажется, граф, что за время нашего знакомства вы могли убедиться, что я не из болтливых.

— Никогда не будет лишним напомнить.

— Можете быть уверены — я нем, как могила.

— Что ж… В таком случае, похороните, пожалуйста, информацию о Лилит Трубецкой.

— Кто это?

— Наш агент. Скажем так — со стороны, безо всяких связей с инквизицией. Девочку отправили к Салтыкову под прикрытием, в качестве одной из служанок. И спустя две недели, после того, как она оказалась на службе князя, с ней пропала связь. Постарайтесь что-нибудь разузнать о ней.

— Как понимаю, о деталях её задания мне