– Ну что ж, – неожиданно бодро заявил Рэут, – раз уж вы остались, – не знаю, по каким таким соображениям, они меня не интересуют, – постарайтесь, чтобы вас не стошнило, и не падайте в обморок. Ещё не хватало возиться тут с вами. И уберите брезгливое выражение с лиц, оно слишком заметно.

Мы лечили болезни, очищали гниющие раны, уничтожали блох и вшей, выгоняли паразитов из тел и жилищ. Вот тогда я и узнала, кто такие прилипалы. Когда мы вышли из нищенского квартала, мне казалось, у меня не осталось сил – ни физических, ни магических, ни моральных. Дарун чувствовал себя так же. Только Рэут не подавал признаков усталости да мальчик выглядел весьма бодро. Магистр подозвал экипаж и отвёз нас в дом с синей кошкой, где нас уже ждали горячая вода и сытный ужин.

– Теперь мы точно не пройдём Испытания, – сказал Дарун со вздохом и взял со стола куриную ножку с хрустящей корочкой. – У Леона будет больше шансов.

– Почему вы вдруг так поумнели? – поинтересовался Рэут.

– Просто всю силу сегодня потратил.

– Ой ли?

– Но…

– Вы потратили не больше, чем те люди дали вам.

– Что?

– Восхищение, благодарность. Вы ведь чувствовали, что стали сильнее, когда помогали им там.

– Но я так устал, что сейчас не смогу и свечки зажечь.

– Это физическая усталость. Непривычная для таких, как вы. Разве что он может почувствовать разницу.

Рэут кивнул на мальчишку, который уже уплетал за обе щеки. Я наконец смогла проглотить кусочек и, вдруг ощутив, что страшно голодна, набросилась на еду. Не так яростно, как утром, но довольно проворно, чтобы забыть некоторые благородные манеры.

– Маги могут брать силу от простых людей. Восхищение, благодарность, восторг, направленные непосредственно на мага, усиливают его возможности. Такую силу нельзя накопить, но ею можно легко пользоваться. Учтите, это вызывает привыкание.

– Так значит, вы хотели научить нас этому в трущобах? Пользоваться силой толпы? – улыбнулся Дарун. – Ух ты!

– Не только. Большинству магов это известно с рождения. Я хотел научить вас видеть дальше собственного носа – маги слишком любят его задирать, – ответил Рэут.

После того случая я сама начала приходить в нищенские кварталы. Меня больше не тошнило от этого места. Я не шарахалась от больных и грязных детей, стараясь помочь им. И не гордилась тем, что делала. Ведь всё, что я давала беднякам, было за их собственный счёт. Благодарность и восторг тех, кому я помогала, становились силой в моих руках. Я старалась помогать в первую очередь детям. Потому что у них ещё была надежда выбраться из грязи и нищеты. Иногда в трущобах я встречала Даруна или мальчика, но чаще всего Рэута. Тот, видя меня, ухмылялся и, ни о чём не спрашивая, брал в помощники. Вместе мы, как правило, лечили больных – тех, кому нечем было заплатить врачевателям, или тех, кого отправил умирать за свои ворота Великий город. Мы старались как могли, и в такие минуты я искренне восхищалась Рэутом. Именно тогда он становился настоящим моим учителем. Магистр не отказывал в помощи никому, он дарил надежду не скупясь. И именно она творила настоящие чудеса – такие, какие не могла бы сотворить магия.

В один из вечеров я возвращалась из трущоб в трактир «Семь сов», мечтая скорее помыться, поесть и уснуть. Я больше не боялась ходить по закоулкам города, не боялась тёмных подворотен, не боялась зверей. Я могла постоять за себя. А ещё меня частенько поджидал у городских ворот Жук. Правда, я, как правило, была слишком уставшей, и мы не гуляли по городу, парень лишь доводил меня до трактира и убегал, помахав мне на прощание. В этот раз Жук меня не встретил; я брела домой по тёмной улице, когда услышала за своей спиной оклик:

– Госпожа бродячий маг, постойте!

Я оглянулась. Рядом с небольшим, но ухоженным домиком стояла девушка, едва ли старше меня. В её облике мне показалось что-то знакомое.

– Как вы узнали, что я бродячий маг? – спросила я незнакомку. Мой талисман был спрятан под одеждой.

– О, бродячего мага я узнаю везде и всегда. Моя сестра – бродячий маг.

– Маг?

– Да, она единственная в семье унаследовала крохи магических способностей нашей бабки. Её таланты были не слишком выдающимися, но этого хватило, чтобы стать бродячим магом. Ведь, принося клятву, бродячие маги получают Силу Пути.

– И его проклятие.

– За всё надо платить.

– За что же платила ваша сестра, выбирая такую судьбу? – спросила я, думая о том, как хорошо бы сейчас помыться, поесть и лечь спать.

– За любовь, конечно. А вы разве нет?

– Нет, – покачала я головой. – У меня другая цель. Так зачем вы меня остановили?

– Я хочу у вас спросить. Вы не встречали мою сестру? Мы так давно не получали от неё никаких вестей.

– Я стала бродячим магом лишь недавно… – начала я и осеклась.

«Мы ведь с тобой понимаем, что настоящая свобода – вот что главное. Даже если сейчас ты этого не можешь осмыслить, это всё равно придёт к тебе. Твоя кровь напомнит. Хочешь, расскажу тебе, как я стала бродячим магом? Хочешь узнать клятву бродячего мага?» – прозвучал голос в моей голове. Как же я сразу не поняла! Сходство женщины с обезображенными руками и этой девушки явно бросалось в глаза. Только у младшенькой светлые волосы не острижены и в голубых глазах нет той тоски, которая бывает лишь у бродяг.

– Я помню вашу сестру, – прошептала я. – Действительно помню!

Девушка схватила меня за руку и потащила за собой в дом. Я пошла за ней, даже не задумываясь, что это могло быть ловушкой.

– Мама, мама, – кричала моя провожатая, – эта девушка видела Эду!

Навстречу мне бросилась седоволосая женщина, обняла, усадила за стол. Руки её дрожали. Она постоянно пыталась их чем-то занять. Было видно, что хозяйка боится задавать вопросы. Она поставила передо мной тарелку с яблочным пирогом. И побежала заваривать чай.

Я удивлённо озиралась по сторонам. В этом доме всё дышало уютом и любовью. Как же от этого можно было уйти?

– Мне жаль, что я вас так обнадёжила, – наконец начала я разговор. – Но Эда, – я впервые произнесла это имя; да, оно подходило той женщине, – встретилась мне много лет назад. Вряд ли это вам интересно.

– Сколько лет? – спросила хозяйка, застыв посреди комнаты.

– Шесть или семь.

– Вспомните поточнее, – попросила она, – это очень важно.

– Точнее. – Я закрыла глаза. На