гориллы. Хорошо, допустим, то, что я не слышал о мгновенной заморозке таких крупных организмов, не означает, что такой методики не существует. Но горилла? Как глыба с ней могла оказаться в штольнях? Я схватился за голову и нервно засмеялся. Пещера ответила мне радостным эхом. Я оборвал смех. Нет, я не сойду с ума, хотя уже нахожусь на грани. Что мне делать? Надо отколоть еще кусочек льда, я не напился, и выяснить, кто находится в других глыбах. Не знаю, чем мне это поможет, но определенно упорядочит мои мысли.

Засунув ледышку за щеку и посасывая ее, как конфетку, я принялся очищать другие глыбы. Не знаю, сколько я этим занимался, к сожалению, забыл взглянуть на часы, когда начал. В результате я обнаружил пять крупных ледяных глыб, в которых кроме медведя и гориллы находились еще тигр, комодский варан и большая белая акула. В глыбах поменьше находились лиса, волк и вполне себе домашняя кошка. Я потушил свечу и стал размышлять. Что мне напоминает эта пещера? Надо вспомнить свое самое первое впечатление, оно обычно оказывается самым правильным. Я потер холодным пальцем нос. Склад. Я решил, что это какой-то склад, недаром же подумал о погрузчике или точнее – холодильник. Точно! Это огромный холодильник. Тогда все эти глыбы с животными… нет, не еда. Еду обычно разделывают, прежде чем употребить в пищу. Это образцы живых организмов, причем собранные со всей планеты. Ясно же, что гориллы, вараны и тем более акулы в нашей стране не водятся. Ладно, допустим так и есть. Будем считать, что это истинное утверждение. Надо же что-то принять за основу… Тогда двигаемся дальше. Нашим ученым незачем замораживать этих животных и тем более хранить их в пещере. Они могут получить нужные им образцы в любое время. Замороженные нужны для хранения и длительной транспортировки. Тогда выходит… Выходит… Что-то я от голода плохо соображаю. Нет, неправда. Соображаю я хорошо. Только не могу поверить в то, к чему привели меня логические допущения.

–Алиса… – тихо прошептал я, вспомнив девочку-биоробота, которую повстречал в одной из своих экспедиций. Зеленые световые лучи над С-ми горами, о которых рассказывал в лагере Алексей, вполне могут оказаться не выдумкой, а реальными доказательствами существования космической базы пришельцев. Ладно, допустим. И что мне это дает? Ровным счетом ничего. Я застрял в этих штольнях, как червяк в огромном яблоке. Но червяк способен прогрызть мякоть и выбраться наружу, а что могу я? Мрачные мысли, которые я намеренно не пускал в голову, набросились на меня. Судя по всему, я забрался туда, куда не доходила ни одна группа, и шансов выбраться наружу у меня нет. Я посмотрел на электронные часы, чтобы проверить себя. Так и есть. Я нахожусь в штольнях уже пять дней. Через два дня меня начнут искать. Шеф обещал привлечь к поиску МЧС. Но вот вопрос: найдут ли они меня? Скорее всего – нет. И что же мне делать? Остаться здесь, в этой пещере, и умереть от холода или попытаться все-таки найти выход на поверхность? Я так устал, мне так хотелось есть, что я вполне серьезно рассматривал оба этих варианта. Горько усмехнувшись, я прошептал:

– Жаль, что инопланетяне забросили этот склад-холодильник. Похоже, только они способны спасти меня…

Я посидел еще немного, потом заставил себя встать и зажечь свечу. Подумав, отколол еще один кусок льда и, облизывая его, отправился на поиски выхода из пещеры. Жаль, что мне никакая другая песня кроме гимна, способная настроить на решительный лад и немного взбодрить, в голову не лезла. Проход обнаружился быстро, но вот куда он вел – неизвестно. Распевая гимн и прерываясь лишь для того, чтобы лизнуть ледышку, со свечой в руке и надеждой в душе, я смело вошел в круглый, похожий на нору туннель.

Глава 8

Прошел еще день. Я по-прежнему шел вперед, только медленно, предпочитая больше отдыхать. Туннель, как мне казалось, вел куда-то вверх. По крайней мере, когда на одном из привалов из моей руки выпала свеча, то покатилась назад, туда, откуда я пришел. Это вселяло в меня надежду и заставляло двигаться. Первое время я развлекался тем, что разглядывал своды туннеля. Утверждать не могу, но мне казалось, что он был сделан при помощи инструмента, напоминающего гигантский бур. По крайней мере эти туннели сильно отличались от тех, по которым я шел раньше. Стены на ощупь были гладкими, как стекло. Единственное, что меня угнетало больше, чем голод и жажда, это уменьшающийся прямо на глазах огарок свечи, да и жидкость в зажигалке могла закончиться в любой момент. Когда уже этот туннель выведет меня хоть куда-нибудь? Лучше, конечно, на поверхность…

Если бы не часы, я бы давно потерял счет времени. В штольнях царила вечная ночь. Сначала я старался идти днем, а спать ночью. Потом понял, что это лишено смысла, и засыпал тогда, когда уставал. К сожалению, с каждым днем это происходило все чаще. Семь дней истекли вчера, и я надеялся, что нас уже начали искать.

По ночам я все чаще слышал шорохи, на которые уже перестал обращать внимание, пока один из таких звуков не разбудил меня. Справившись с безразличием и апатией, я вытащил свечу и щелкнул зажигалкой. Оторвал взгляд от огонька, посмотрел туда, откуда доносился звук, и, вскрикнув, выронил свечу. Я увидел то самое существо, которое повстречал в первый день нашего путешествия. Оно, не моргая, смотрело на меня огромными глазами-плошками, практически сливаясь со стеной туннеля. Немного придя в себя, я стал искать свечу, мысленно ругая себя последними словами. Наконец мне удалось ее отыскать. Несколько секунд я размышлял, прислушиваясь, а потом пробормотал: «Чему быть, того не миновать» и с решимостью фаталиста зажег свечу.

Существо не убежало. Оно сидело и смотрело на меня, словно хотело, чтобы я рассмотрел его, чем я и занялся. Монстрик был ростом около метра и из-за огромных глаз напоминал долгопята. Да, именно этого зверька с огромными глазами и почти человеческими ручками, так поразившего меня в детстве. Несколько минут взаимного изучения закончились тем, что я, усмехнувшись, произнес:

– У тебя есть еда? Ты тут хозяин, тебе и угощать.

Долгопят (буду называть его так) моргнул и, сорвавшись с места, исчез. Честно говоря, я огорчился. Не похоже, что это был