Он жадно целует меня, не обращая внимания ни на протест, ни на доводы рассудка. Он продолжает массировать ноющую, нуждающуюся часть моего тела самым провокационным образом, и я не в силах ему отказать. Вскоре он прижимает меня к стене, и я отворачиваюсь, чтобы перевести дыхание.

Обхватив за талию, он смотрит на меня сверху вниз с сексуальной улыбкой, опускает мои ноги на пол. Затем разворачивает лицом к стене. Взяв за запястья, Картер прижимает мои руки к гипсокартону, прохлада контрастирует с жаром в ладонях.

Он хватает меня за задницу и стонет.

— Моя грязная девчонка… Насаживайся на мой член.

Я разгорячена, возбуждена и хочу его… но где-то среди этого шквала вожделения какая-то часть меня чувствует себя… не в своей тарелке. Его поведение, его слова не похожи на то, как мы занимались любовью прошлой ночью.

Его пальцы зарываются в мои волосы на затылке, он хватает их и запрокидывает мою голову назад. Прижимает головку члена к моему входу и одним сильным и глубоким толчком проникает.

Он трахает меня, прижав к стене. В его действиях нет ни любви, ни обожания; он жаден в своем желании овладеть мной целиком и сразу, и его толчки становятся все сильнее и быстрее, а я не могу сдержать стон. Его рука зажимает мне рот, он входит в меня, и звук соприкосновения кожи с кожей наполняет кабинет.

Мое тело напрягается, и Картер издает стон.

— Вот так, детка… Кончи на мой член.

Я подчиняюсь его требованию. Он наклоняется и трет мой клитор, одновременно входя в меня. Чувствую, как его член набухает внутри моих стенок, пока он яростно трахает меня.

Он прижимается ртом к моему плечу и выходит.

— О, черт… Кончи на мой член, детка…

И я кончаю; сильно кончаю, наслаждаясь гортанным звуком, который вырывается у него, пока мое тело сотрясается от толчков. Его горячее и тяжелое дыхание обдает мой затылок, и я вздрагиваю от этого ощущения.

Когда Картер отстраняется и застегивает молнию на брюках, я одергиваю юбку. По какой-то причине по мне ползет змея беспокойства; мое подсознание ощущает растущее напряжение между нами.

Я чувствую себя… использованной.

Но это абсурд — я хочу, чтобы Картер владел моим телом. Моргаю, чтобы прогнать жжение в глазах, и дрожащими руками заправляю блузку.

В какой-то момент я оборачиваюсь, и меня охватывает боязнь от того, что я вижу в его глазах, но как только наши взгляды встречаются, понимаю, что страх был иррациональным. Конечно, Картер смотрит на меня с тем же благоговейным трепетом, который я видела раньше.

— Иди сюда, — говорит он.

Я придвигаюсь к нему ближе, и он обхватывает ладонями мое лицо, запечатлевая нежный поцелуй на губах. Вдыхаю его характерный мужской и океанский аромат, который полностью принадлежит ему, и окружает меня уютом.

— Встретимся позже на Утесе Дьявола, — говорю я. — Не знаю, как я смогу дождаться следующей встречи с тобой.

Он запечатлевает поцелуй на моем лбу, прежде чем отстраниться.

— Я постараюсь.

У меня в груди покалывает от волнения.

— Ладно. Конечно, — я киваю несколько раз, пока он идет к двери.

— Увидимся, — говорит он и выходит из кабинета.

Я обхватываю себя руками. На данный момент мы свободны от Сью и ее угроз. Нам с Картером не нужно торопиться. Мы можем позволить силе наших чувств возрасти.

Так будет лучше.

Я сделаю все, что потребуется, лишь бы мы были вместе. Он не понимает, как сильно я буду стараться ради нас. Картеру больше не нужно быть борцом.

Глава 10. Единомышленники

Эллис

Существует баланс между любовью и одержимостью. Здоровым и нездоровым. Но как понять, что человек перешел черту?

Если любовь вызывает эйфорию, а одержимость — это состояние восторга, как вы можете доверять своим чувствам, чтобы понять разницу?

Эти вопросы мучают меня, пока я сижу на парковке напротив особняка. Моя «Ауди» спрятана за живой изгородью перед соседским двором. Я скрыта темнотой и нелепыми зарослями кустарника. Из гигантского дома доносится глухой рокот басов. Толпы людей собрались на боковой стороне и на заднем дворе. Гирлянды мерцают над бассейном и патио.

Когда я смотрю на этот дом, у меня в животе возникает неприятное чувство. Он напоминает мне дом родителей. Я не могу считать его своим или родным домом, хотя выросла там. Как и здесь, там была пустота и холодность. Красивый и впечатляющий, но лишенный характера.

Мои родители не проводили там достаточно времени, чтобы запечатлеть в нем свою индивидуальность. И когда они умерли, оставив мне дом и значительную страховую выплату, первое, что я сделала, когда мне исполнилось восемнадцать, — это выставила дом на продажу.

Я глубоко вздыхаю, освобождаясь от воспоминаний. Проверяю свой телефон, потом убираю его на консоль. Согласно сообщениям в социальных сетях, за которыми я слежу, это дом Алистера. Он бывший «футбольный бог» и айтишник, и почти каждые выходные устраивает вечеринки в центре города.

И Эддисон Янг убедила Картера, что ему нужно прийти туда.

Мой новый мир становился таким прекрасным. У меня увлекательная карьера и великолепный парень, полный энергии и страсти, в которого я по уши влюбилась. Все шло отлично. Сью отсутствовала всю неделю, так как преподаватели опасались, что она может заразить их. Ей не потребовалась госпитализация… просто так она заработала себе недельный отпуск.

Мы с Картером нашли способ быть вместе. Почти каждый вечер после школы мы ходили на Утес Дьявола, а днем — в мой кабинет, когда того требовало желание. Мы были осторожны, не писали и не звонили друг другу. Нет возможности отследить какую-либо связь между нами.

Вся прошедшая неделя была наполнена экстазом и ликованием. Временами мне приходилось напоминать себе, что это правда. Картер реален; между нами все реально, и я не брежу. Хотя, это слово я ненавижу.

Иногда по ночам я открываю аптечку и смотрю на