стен в коридорах. Очереди толком не было. Пахло медикаментами и как мне казалось, кровью. От запаха подташнивало. Я сидела, держала в руках выданную в регистратуре карту и маялась от скуки. Можно было бы почитать книжку, но телефон и тот оставила дома. К счастью, скоро в коридор выглянула медсестра и пригласила меня в кабинет.

Немного сквозило от окна. Я стянула одежду, забралась на кресло, увидела, что пушок на руках встал дыбом. Холодно. Лежала в кресле раздвинув ноги и отвечала на стандартные вопросы — длина цикла, последние месячные, имелись ли беременности в прошлом. Врач не была особо доброжелательна, но руки ее касались меня бережно, а большего мне и не нужно.

— Матка увеличена, — сказала она. — Кать, выпиши направление ей на узи. Сегодня прям, там же были окна.

Велела мне одеваться, я торопливо натянула одежду, села на стул, глядя на то, как быстро чиркает женская рука что-то в моей карте. Домой хотелось. Снова спрятался, обнять Люкса, пить чай горячий.

— Сохранять будете? — между делом спросила женщина.

Я чуть не улыбнулась. Что сохранять? Матку, яичники, хорошее настроение? Последнее точно никак не сохранить, серость за окном, серость в душе, страшная апатия и ничего не хочется.

— Что сохранять? — вежливо переспросила я.

Вот теперь врач оторвала взгляд от моей карты и посмотрела мне в глаза. Как мне казалось — удивленно и даже заинтригованно.

— Беременность. Узи скажет точнее, но судя по размеру матки и последним месячным, пять-шесть акушерских недель.

Я все же улыбнулась. Глупо так, словно дурочка. Не от радости, в тот момент во мне не имелось ни одной толковой мысли или эмоции. Я просто улыбалась, смотрела на врача и ни хрена не понимала, что происходит.

Глава 17. Марат

Снега в степи заметно убавилось, что не могло не радовать — мне достаточно часто предстоит сюда мотаться. Ехал от аэропорта и думал о том, что реконструировать придётся до хрена. Какой-то из цехов придется закрыть первым, затем остальные, по очереди. Темп работы снизится, но иных вариантов я не видел. Параллельно думал об Анне. Она лезла в голову сама, потому что кругом была степь, а Анна была порождением ее, как и мохнатые, северные кони Якуба. Да и встречу я мог провести в Москве, сам решил сюда лететь. Тянуло в степь. Точнее — к Анне.

И комбинат без нее воспринимался иначе. Неправильно. Андрей говорил, я слушал. Говорил он много, большей частью воду лил, которую я пропускал между ушей. Мы поднимали документацию. Две аварии со смертельными исходами за год. Компенсации выплаченные родным такие, что мне было стыдно смотреть на цифры. Это нужно будет исправить. Возможно, назначить детям погибших социальные выплаты до наступления совершеннолетия, за счет предприятия. И вкладывать деньги, вкладывать усилия, чтобы вся эта махина, находящаяся почти в тундре, заработала так, как в лучшие свои годы, а может — и лучше. Но сначала нужно было ее купить, а Андрей…Андрей набивал цену. Несмотря на то, что я приехал с юристом. Мой юрист и его юрист грызлись за каждый рубль, Андрей откровенно скучал, я вышел перекурить. Сигарета была предлогом, но горьким дымом я затянулся с удовольствием. И набрал номер Анны.

В мессенджере она была онлайн вчера. Вообще это было похоже на неё, она не была зависима от телефона, могла подолгу не брать его в руки или вовсе отключать. Может — спит. Я успел понять, что режим сна у нее никуда не годится, она могла бодрствовать всю ночь, а потом днём трижды поспать по полчаса-часу. Я представил, как они спят вдвоём, Аня и ее толстый мохнатый кот. И картинка была такой уютной, что у меня где-то глубоко в груди заныло от желания попасть туда, к ним, немедля. Сейчас же. Но встреча все длилась.

Ане я звонил ещё трижды, как нетерпеливый влюблённый юнец. Не брала. Начал жалеть о том, что не предупредил ее о своем визите заранее. Тогда, может быть ждала бы меня. Мне хотелось об этом думать. Не выдержал и набрал сообщение.

“Аня, я прилетел. Вечером к тебе приеду. Соскучился очень.”

Я и правда — соскучился. И от пустопорожнего разговора устал. Взял копию какого документа, перевернул, на обратной, чистой стороне размашисто написал цифру, и толкнул лист на столу, к Андрею.

— Это мое окончательное предложение. Ни рублём больше, Андрей. Сделку себе в убыток я заключать не буду. Если согласен, я здесь еще два дня. Нет, ищи другого покупателя.

И вышел. Темно уже. Юриста своего перевесил на сопровождающее лицо, сам за рулем уже знакомого мне джипа полетел к Анне, знакомым же путём. Подъезд, как всегда, открыт, по ступеням наверх и позвонил в ее дверь. Тишина. Тишина, черт. Куда Аня делась? Сдаваться так легко я не хотел. Анна не была онлайн, я начал волноваться. Может, случилось что? Набрал ещё одно сообщение.

“Ань, ты где?”

Доставлено, но не прочитано. Я вышел из подъезда, обошёл дом, посмотрел на окна Ани — тёмные. Затем сделал несколько кругов по району. Редкие фонари, город ложится спать, в какой-то круглосуточной забегаловке купил паршивый кофе и выпил его в машине. Ехать в выделенную квартиру? От одной мысли корёжило, потому что хотелось к Ане. Взял телефон снова и увидел, что она была в сети три минуты назад. Выдохнул — с ней все хорошо. Позвонил. Не берет. Затем выплыло уведомление о сообщении.

“Не хочу говорить”

“Сейчас или вообще?” — спросил я.

“Не знаю. Все неправильно.”

“Что именно?”

Аня молчала несколько минут, я ждал ее ответа сидя в остывающем автомобиле на парковке у забегаловки.

“Эти три дня. Нет, я не жалею о них. Было здорово, правда. Но больше не хочу.”

Я стиснул зубы. К моим тридцати пяти годам меня ни разу не бросали. Ни разу не отшивали. Я был высок, умен, привлекателен, главное — богат. Я не знал отказов, никто не учил меня, как их принимать, как на них реагировать.

“Ты не хочешь меня видеть?”

“Да.”

Так. Глубокий вздох. Мир не рухнул, жизнь не окончена. Просто смешная и странная девушка с оленьими глазами не хочет больше меня видеть.

“Объясни почему.”

Нужно было просто удалить чат и выбросить из головы, но я хотел знать, почему самое волнующее приключение последних лет закончилось именно так.

“Старая любовь не ржавеет, Марат. Я однолюбка, я не лгала. Я еще не вылечилась