тут поболтали с ней о музыке, о моем театре.

Магнус, польщенный, расплылся в улыбке. В течение вечера – и многих последующих обедов, ужинов и благотворительных балов – он слышал комплименты в адрес Веры и явно наслаждался ими.

На исходе первого года совместной жизни зашла речь о ребенке – надо бы обследоваться, подготовиться и заняться вопросом вплотную. Вера пыталась убедить мужа, что для беременности еще рано, что она совсем недавно заняла новую должность, но Магнус был непреклонен – ему нужен наследник. В идеале ему хотелось бы даже двоих или троих, но надо с чего-то начинать.

Он первым посетил своего доктора, пару дней волновался насчет анализов, которые сдал в лаборатории, но потом пришел результат: все прекрасно, никаких препятствий нет. Очередь была за Верой, и ей пришлось тоже побывать у семейного врача, а тот направил ее к даме-гинекологу, испанке со сложной фамилией Перес-Байяс.

Звали ее Эстреллой, и сама она была беременна: сидела за большим столом, сложив изящные ручки на выступающем животе. Под ласковым взглядом Эстреллы Вера наконец смогла выговорить вслух то, о чем старалась даже не думать: месячные отсутствовали у нее уже несколько лет. Доктор утешила: такое бывает, не нужно расстраиваться. Сейчас она Веру осмотрит, назначит обследования. В наше время все можно решить.

Вера немного воспрянула духом, пошла раздеваться в смотровую. Доктор пощупала ей живот, помяла немного, ничего не говоря. Потом направила в госпиталь, где ее просвечивали какими-то аппаратами, с контрастом и без. Часть обследований была болезненной, для них назначали анестезию.

После одного, когда Вера отдыхала в палате, к ней вошел Магнус – принес цветы и шоколад. Он сильно переживал за жену, а еще сильнее за себя и свои планы насчет потомства. Результаты им должны были сообщить через несколько дней, и ожидание показалось Вере почти невыносимым.

Наконец они вдвоем оказались в кабинете у доктора Эстреллы, живот которой теперь выступал еще сильнее, обтянутый голубой блузкой под белым халатом. Она перебрала лежавшие на столе бумаги, задумчиво постучала по ним ногтем.

– Ситуация не безнадежная, – начала врач, – хотя и непростая.

Магнус изумленно выгнул брови – он-то считал, что с женой все в порядке, просто надо в этом убедиться.

– Вам придется пройти лечение. Я назначу препараты, но хочу сразу предупредить, что и после них шансы забеременеть естественным путем у вас около двадцати процентов. Возможно, стоит рассмотреть варианты с искусственным оплодотворением и суррогатным материнством…

Магнус вскочил со стула, взлохматил тщательно причесанные волосы:

– Не может быть! Моя жена абсолютно здо рова.

Доктор кивнула, указывая ему на стул:

– Присядьте и не волнуйтесь так. Да, фрау Эдлингер ничем не больна, но из-за недостатка жировой ткани в организме у нее сократилась выработка эстрогена. Мы постараемся поднять его уровень с помощью лекарств, но это долгий процесс. Также вам нужно будет лучше питаться, – доктор сделала большие глаза, – да-да, есть побольше! Никаких диет, никаких ограничений. Вашему организму нужен жир!

Магнус оглядел Веру с ног до головы: ему-то она нравилась именно такой – стройной, даже худой, с тонкими руками и ногами, впалыми щеками, хрупкой шеей. Нравились их совместные посещения спортзала, где он занимался на беговой дорожке, а Вера потела с индивидуальным тренером в отдельном зале. Какой она будет, если прибавит десять килограмм, как советует врач?

Магнус был уверен, что славянские корни жены – залог плодовитости, и никак не ожидал проблем по этой части. Ну что же, он готов потерпеть. В конце концов, даже если она прибавит вес, то после беременности и родов быстро сбросит лишнее.

Они получили от доктора несколько упаковок с таблетками, длинный список рекомендаций, и после приема первым делом отправились в ресторан, где Вере пришлось съесть – именно съесть, а не попробовать, – и телятину под соусом, и гусиную печенку, и шоколадный торт. Вино Магнус предлагал на всякий случай исключить, но тут Вера воспротивилась, ответив, что оно положительно воздействует на кровь и состояние сердца. Ей же нужно хорошее кровоснабжение, чтобы забеременеть и выносить ребенка? На это Магнусу сказать было нечего, и сытный обед Вера запила половиной бутылки пино нуар.

С тех пор ее здоровье стало для Магнуса темой номер один: он постоянно спрашивал, как Вера себя чувствует, не забыла ли принять лекарство, что сегодня ела и не хочет ли поесть еще. Поначалу это казалось милым – муж заботится о ней, ему не все равно, – но довольно быстро начало раздражать. Вера задерживалась в офисе, а приходя домой выслушивала жалобы Магнуса на то, что она уделяет работе слишком много времени и сил. Лучше было бы ей не соглашаться на руководящую должность.

Вера стискивала зубы, пыталась объяснять, насколько важна для нее карьера в ООН. Магнус сердился, потом остывал, просил прощения. Но охлаждение между ними становилось все более заметным. Секс превратился в обязанность, которую приходилось выполнять по расписанию – Магнус за ним внимательно следил. Через год, когда результат так и не был достигнут – Вера не забеременела, – доктор Эстрелла вернулась к вопросу об ЭКО. О суррогатной матери супруги не хотели и думать; Вера собиралась выносить ребенка сама. Вроде бы на фоне лечения такая возможность имелась, и после новой череды анализов и обследований, после гормональной стимуляции, от которой Вера лезла на стену, удалось получить несколько жизнеспособных яйцеклеток.

Процедура оплодотворения проходила под микроскопом; им показали съемки этого эпохального момента. Вере подсадили два эмбриона – с запасом. Оставалось ждать и надеяться. И, конечно, принимать таблетки.

Две недели ожидания измучили Веру до предела; Магнус не давал ей прохода, требуя больше лежать, не напрягаться, питаться – и так далее и тому подобное. По истечении срока Вера по дороге домой заглянула в аптеку, постояла перед витриной, выбирая тесты в ярких картонных упаковках, и купила сразу шесть штук. Принесла домой в пакете, спрятала в ванной в шкафчик. С утра, сказав Магнусу, что задержится и поедет на работу сама, не с ним, сделала сначала один, потом другой, потом третий. Разложила полоски на краю раковины, подождала, наблюдая, как проступает на них фиолетовая краска. Отрицательный, отрицательный, отрицательный. Оставалась, конечно, призрачная надежда, что тесты ошиблись, но на приеме Эстрелла подтвердила со вздохом, что беременности нет. Она сама успела родить – мальчика, – и вернуться на работу. Повторить протокол ЭКО разрешалось не раньше, чем через полгода, но Вера не понимала, хочет повторять или нет, хочет ли вообще ребенка. Внезапно лишившись надежды, она чувствовала себя сбитой с ног, оглушенной.

Магнусу она сообщила новость коротко