Шрифт:
Закладка:
— Ты про Богдана?
Отворачиваюсь к окну.
— Я пыталась с ним связаться, — признается Вера. — Но он не поднимает трубку. Тебе не звонил?!
— Нет. Телефон я, скорее всего, потеряла. Ничего не помню вообще. Даже как оказалась в клинике в ту ночь… Олег Александрович рекомендовал убрать все контакты с внешним миром. С детьми я разговаривала два раза, с телефона отца.
— Ясно. Возможно, Соболев решает что-то со своими заправками…
— Что именно? — настораживаюсь.
Вера неопределенно пожимает плечами.
— Я не знаю ничего конкретного, Ян. Мне кажется, тебе лучше спросить у отца.
Округляю глаза.
Нет, папа, конечно, в ту ночь сильно разозлился на Богдана, хотя фактически я не жаловалась. Видит Бог, не жаловалась. Просто, потому что не привыкла посвящать родных в нюансы своей семейной жизни.
— Любовь не зависит от времени, Ян.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда он… — откашливается, — …Адриан… уехал, мне было больно даже дышать. Сейчас, спустя год и восемь месяцев… я дышу. Но через раз.
Прикрываю глаза от накатывающей тоски.
Я не хочу через раз…
Не хочу всю жизнь жить мыслями о Богдане. Страдать по нему и как Вера бояться произнести даже имя.
— Прости, пожалуйста, — глажу подругу по руке. — Я не думала… Боже, Вера, я ведь настолько занята собственной жизнью, что даже не замечала…
— Забей, — произносит она мягко и широко улыбается. — Я тебе всегда говорю, что в глобальном смысле жизнь другого не имеет для человека никакого практического интереса. Поэтому искренне не понимаю, почему ты пытаешься все время угодить своим родным?
— Я не знаю, Вер. У меня нет ответа на твой вопрос, но в последнее время я все чаще об этом задумываюсь.
За разговорами совершенно не замечаю, как мы сворачиваем с главной дороги и движемся в сторону выезда из города.
— Ого, куда ты меня везешь?!
— В свое любимое место. Круче всякого кабинета психолога.
Около пятнадцати минут движемся по скоростной трассе и на кольце уходим вправо. Местность сменяется, становится более открытой. Перемещаемся по извилистой дороге, пока машина не упирается в железный забор.
— Пошли, — подмигивает Вера.
Сбоку от забора небольшая щель, в которую мы с легкостью по очереди протискиваемся.
— Хорошо, что с нами нет Светки, — шутит подруга, а я хихикаю в ответ.
Пройдя по тропинке метров сто, попадаем к обрыву. Вокруг ни души. Только огромная, раскинувшаяся на несколько километров глубокая пропасть.
— Что это? — спрашиваю пораженно.
— Карьер.
— Зачем мы здесь?
— Прыгать будем, — прыскает от смеха.
Еще раз окидываю взглядом местность. Внизу чего только нет: какая-то заброшенная ржавая техника, свалка, кое-где растут низкие кустарники и трава.
— Будем избавляться от негатива, — сообщает Вера и скидывает обувь.
— Но как?
— Во-ооо-от та-а-а-к, — орет она, что есть сил.
Эхо от ее слов разносится по окрестности и оседает на глубину. А я ёжусь от страха.
— Попробуй, — говорит мне. — Не бойся, Шацкая.
— Я не смогу, — неуверенно мотаю головой.
— Давай.
— Нет.
— Ори, Яна, — закатывает глаза раздраженно.
— А-а, — пробую кричать, но ничего не получается. Голос срывается на хрип.
— Еще. Еще.
— А-а-а, — чуть громче, но все равно трусливо, будто больна ангиной.
— Отпусти себя, — берёт меня за руку. — Здесь никого нет. Видишь? Только мы, воздух, который примет всю твою боль и яма, в которую мы похороним все твои страхи.
— А-а-а-а, — ору громче, чем в прошлый раз.
Зажмуриваю глаза от ошеломляющего восторга.
Но эхо звучит такое же, как я сама. Трусливое и робкое.
Горло неожиданно расслабляется, а внутри просыпается дикий азарт. Предвкушение чего-то классного, неизведанного.
— А-а-а, — закрыв уши, рву голосовые связки.
Убираю руки и слушаю эхо.
Уже лучше. В этом что-то определенно есть.
— Пошли все к ч-е-е-е-рту, — кричу на разрыв.
— Молодец.
Злость поднимается откуда-то изнутри. Она словно была усыплена под действием транквилизаторов, но в данный момент ощущается такой живой и мощной.
Я зла.
Вдруг снова вспоминаю ужасную ночь. Страх, который сковал тело. И усатого урода, лапающего в темноте. Запах этот ментоловый тошнотворный.
— Пошел ты к че-е-е-ерту, уро-о-д! — горланю на всю окрестность.
— У-у-умничка, — с восторгом вопит Вера.
И мужа, который сбрасывал мои звонки, тоже вспоминаю. Долгое время в клинике я всячески его оправдывала. Винила себя.
Сейчас же чудовищность поступка самого близкого человека накрывает с головой.
— Богда-а-ан, пошел ты к че-е-ерту! — набираюсь смелости.
Господи, какой кайф!
Как здорово, что я осталась жива!
Я здорова! Красива! Я молода!
К черту всех!
Дальше мы с Верой горланим по очереди, иногда перекрикивая друг друга, и хохочем до коликов животе.
А уже через полчаса я сажусь в машину совершенно другим человеком.
Глава 15. Яна
На следующий день, накормив детей завтраком, с водителем отправляюсь в салон сотовой связи, где восстанавливаю сим-карту и покупаю новый телефон.
Чувствую себя инопланетянкой среди большого скопления людей. Постоянно озираюсь и крепче завязываю легкий плащ.
Усевшись в ближайшем полупустом кафе, собираюсь с мыслями.
Я так и не успела серьезно поговорить с отцом.
Вчера мы разминулись, они с мамой отправились на ежегодный благотворительный приём, а я весь вечер была занята Машей с Ваней.
За две недели дети словно старше стали. И как-то серьезнее что ли. От непрекращающихся вопросов о Богдане голова стала квадратнее, а весь боевой настрой, полученный с помощью Веры, погас.
Я как спичка. Вспыхнула и снова сгорела.
Всё осложнилось тем, что оказалось, пока я была в больнице… у детей забрали телефон. Связь с Соболевым для Маши с Ваней оборвалась.
При этом родители очень постарались. Это видно. За две недели была оборудована детская комната, а выбранная няня действительно при знакомстве показалась мне чудесной женщиной.
Ожидаемо — дети сильно соскучились по нам с Богданом.
Это наивно и, наверное, в сложившейся ситуации нелепо, но… я тоже по нему скучаю.
— Мама, а папа все еще в командировке? — спросила Маша перед сном. — Он что совсем по нам не скучает?
— Конечно, скучает. Как по вам можно не скучать?
— Я хочу к папе, — захныкал Ваня. — Когда мы поедем домой?
— Я не знаю, — растерянно ответила.
— Я хочу домой и к папе.
Дети наперебой задавали вопросы о том, где я была, почему так долго и правда ли, что мы теперь всегда будем жить здесь, у Жанны.
Без папы.
Я лишь прижималась к их макушкам и пыталась осознать: всё это — реальность! Не сон.
Официант довольно оперативно приносит чашку с кофе.
Установив сим-карту в телефон, загружаю нужные приложения и переношу контакты из облака.
