Вадим, не снимая верхней одежды, с размаху сел на диван и только потом поднял злые глаза на Алёну.

Глава 11

На экране танцевали и веселились безголосые молодые ребята из модной музыкальной группы. Вадим поморщился, протянул руку и убавил звук. Потом стал бесцельно переключать каналы. Алёна стояла рядом, прихватив рукой ворот халата, и испуганно следила за ним. До сих пор она не отошла от шока. Как близко находилась от того, что ее чуть не застукали с другим!

Со Славиком она была знакома давно, еще до Вадима. Он был тренером в фитнесс центре, куда ходила Алёна. Немного встречались, спали, часто ссорились, Славик был груб и не отесан, да и денег у него не так много. Привлекала его животная сила и необузданность. Во время ссоры мог даже ее ударить.

Расстались они потому, что Славик не считал нужным хранить верность, и Алёна застукала его прямо в раздевалке с какой-то бабой далеко не первой свежести. Потом появился в ее жизни Вадим, и контакты со Славиком вовсе прекратились. Недели две назад снова случайно столкнулись. Поболтали о том, о сём, и Алёна сама не заметила, как оказалась в его объятиях.

Вадик сам виноват. Стал невнимательным, жадным, всё время думает о чем-то своем и даже отменяет их встречи. Вот как сегодня. Что ж ей одной сидеть? Тем более темперамент требует. А Вадим в этом явно проигрывает не очень умному, но физически выносливому и тренированному Славке.

Поняв, что внезапное появление Вадима никак не связано со Славиком, Алёна успокоилась и повеселела.

— Вадюш, а ты чего так внезапно? Ты же сказал, что занят. Не приедешь.

Вадим хмуро взглянул и снова мрачно уставился в телевизор.

— Что-то случилось? — осторожно спросила Алёна, подсаживаясь рядом.

Ее халатик распахнулся и обнажил стройные длинные ноги. Как правило, это действовало безотказно, но сегодня он остался к прелестям равнодушен. Алёна почувствовала слабый запах алкоголя, исходящий от Вадика. Где он был и неужели сел за руль выпивши?

— Вадюш… — она подняла руку, чтобы взъерошить его волосы, как он любил, но Вадим резко мотнул головой, потом встал и, наконец, снял куртку.

— Выпить есть? — спросил он.

И не дожидаясь ответа, полез в шкафчик старой, еще советского времени стенки, где Алёна обычно держала бутылку-другую вина.

Алёна снова похолодела. Как она уговаривала Славика романтично расположиться на пушистой шкуре у телевизора, выпить, а потом придаться любви. Но ему не хотелось тянуть время. Приехал-то он сюда с определенной целью. Получил, что хотел и отправился дальше. А так, сидели бы сейчас тут, как голубки…

Тем временем Вадик налил себе бокал вина и залпом осушил его. Обычно он так не делал никогда. «Значит, и правда, что-то произошло», — подумала Алёна, наблюдая за ним. Вадим сморщился от кислого вкуса, но сразу же налил себе еще. Алёне он даже не предлагал.

Злость никак не отпускала. Она как будто вгрызалась в душу, а алкоголь вместо того, чтобы сгладить, наоборот, только усиливал напряжение. Самым противным виделось то, что и поделиться-то не с кем. Не с Алёной же ему обсуждать выходку Таси? Она только обрадуется и начнет зудеть и уговаривать на развод. Чемодан соберет сразу, и не успеешь оглянуться, уже будет стоять у порога его квартиры. Алёна не Тася — от нее потом никак не избавишься.

Вот же попал! Так всё хорошо было. И зачем ему понадобилось тыкать в нос незадачливой и неподозрительной жене свою любовную переписку? Почувствовать свою значимость захотелось, ну, вот теперь, получай! Идиот. Сидел бы тихо, не высовывался, как это делал последние полгода, нет же, приспичило!

Чего не хватало? Тут секс и веселье, там — чистые рубашки и вкусный ужин. А главное, поклонение и полная свобода действий. Тася еще бы годами не замечала или не захотела бы замечать измену. И никакая Светка бы ее не переубедила. Собственными руками всё испохабил.

Он отодвинул бокал с недопитым вином и откинулся на диван. Алёна поняла, что с расспросами сейчас лучше не приставать.

— Я у тебя останусь, — наконец, произнес Вадим.

— Хорошо, — покладисто отозвалась Алёна. — Хочешь, я тебе постелю?

Вадим скривил губы, на скулах обозначились желваки. Казалось, прямо сейчас он разразится руганью, но он лишь встал и пошел в ванную, где незадолго до него намывался Славик.

* * *

Утром Тася обнаружила необычайно длинное сообщение от Вадима. Написано оно было в четыре утра, когда он проснулся от того, что очень хотелось пить. Тихо перелез через беззаботно спящую рядом Алёну и пошел на кухню. Там налил из чайника в кружку воды и жадно ее осушил. Подошел к давно немытому окну, отодвинул пахнущую пылью занавеску. Темно, и в домах по соседству еще нигде не горит свет.

Вчерашняя злость сменилась грустью, навевающей ностальгию. Вадик сходил в комнату, взял телефон и зашел в совмещенный санузел. Он плотно прикрыл дверь и аккуратно задвинул защелку. Сколько раз он так делал у себя дома? Писал-строчил своему Олененку жаркие признания, пока Тася безмятежно спала в кровати. Не мог дождаться утра, даже ночью сердце требовало выплеска эмоций. И вот теперь он, так же затаившись, пишет жене. Странные кульбиты выдает жизнь.

Тася, закутавшись в плед, читала исповедь мужа. Текст пестрил раскаянием и сожалением, мольбами и призывами к прощению и состраданию. От угроз выгнать из квартиры не осталось и следа. Только слезы, извинения и посыпание головы пеплом. Тася почувствовала себя черствой преступницей, истязающей совершившего ошибку человека. Воспитанная на романтической литературе, где принято прощать даже бо́льшие грехи, она не знала, как поступить в реальной жизни. А вдруг она искалечит Вадиму жизнь? Вдруг он оступился и готов признать это и исправиться, но она не дает ему этого шанса? Как поступить правильно? К кому обратиться?

Тася была неверующей и в церковь не ходила, значит, и там совета ей не получить. Но все религии призывают к милосердию. Значит ли это, что и здесь ей нужно его проявить? Она вздохнула и отложила телефон. Совсем запуталась. Снова вспомнила советы из статей доморощенных психологов: научись делать то, что хочется. А что ей хочется? Покоя. Чтобы не страдала и не ныла душа. Наверное, это несбыточное желание.

— Пусть квартиру перепишет. Всю. Полностью, — отреагировала Светка. — Ты ж малахольная. Своими руками всё отдала.

— Ты что, Свет! Нет. Зачем его так унижать? Да и вообще, что за торг?

— А что? —