попросту не хватало людей для того, чтобы установить надежный контроль над окружавшими его город землями — да и дохода они ему, откровенно говоря, почти никакого не приносили. Здесь, в относительной безопасности столичной области, процветала охота, добыча древесины и торговля с достаточно развитыми, оседлыми деревнями; толщу леса во всех направлениях прорезали широкие дороги, денно и нощно патрулируемые гвардейцами, надежно обеспечивавшими безопасность путников и купеческих караванов. Приграничье — это совсем другое дело: дорог там почти не было, не говоря уже о патрулях; и ни один здравомыслящий торговец не осмеливался соваться в места, населенные непредсказуемыми дикарями, кишащие хищниками и, кроме того, расположенные столь близко к местам переходов.

Так и получилось, что власть графа Бенджиана распространялась всего лишь на собственный город, Пурпурный Холм, и окружающие его леса в радиусе от силы десяти миль. Остальным владел теперь Рыжий Барон, и графу приходилось с этим считаться. Само собой, если бы армия Хадрика попыталась захватить сам город или же соседние с Приграничьем леса, герцог вмешался бы незамедлительно; но дикари вели себя достаточно тихо, не претендуя ни на что, кроме своих мрачных чащоб. Время от времени до него доходили слухи о междоусобных стычках между вооруженными отрядами простолюдинов; несколько раз лазутчики Бенджиана сообщали о передвижениях достаточно крупных отрядов лесных жителей вблизи Границы, но до сих пор не было еще ни одного случая нападения людей Барона на подданных графа, а тем паче — на Высокородных.

Само собой, герцог старался держать приграничные леса под постоянным наблюдением — насколько это вообще было возможно в подобных условиях (за последние два года он уже потерял там с дюжину лучших своих осведомителей, бесследно пропавших в лесах). Со временем он перестал рассматривать Хадрика, как реальную угрозу своей власти — тем более что Бастиану и без того было с кем воевать; но полученное от того месяц назад совершенно неожиданное послание заставило его встревожиться.

В полуграмотном письме Хадрик сообщал герцогу о том, что посылает в Столицу трех своих подручных и просит выделить им конвой для сопровождения по землям короны. Новости, которые им получено передать, носят безотлагательный характер и предназначены для герцога Алого Леса лично, писал Рыжий Барон. Графу Пурпурного Холма было приказано незамедлительно удовлетворить просьбу Хадрика — и вот, вчера вечером с нетерпением ожидаемые Бастианом посланцы прибыли, наконец, в замок.

Герцог прошелся туда-сюда между колоннами, разглядывая развешанные по стенам портреты своих предшественников: почти двухтысячелетняя история господства над миром, начиная от герцога Трабиана, первого правителя этого цикла — и заканчивая его отцом, Бастианом Четвертым, который господствовал над Алым Лесом без малого двести лет. Эта земля принадлежала Высокородным по праву, потому что на самом деле они повелевали ею гораздо дольше, чем последние два тысячелетия — согласно преданиям, с самого сотворения мира: но примерно две с половиной тысячи лет назад произошло ужасное. Силой и дипломатией объединив разрозненные и постоянно враждовавшие между собой города Алого Леса, лорд Адриан провозгласил себя королем всей Территории — и ровно через год после его торжественной коронации произошла смена циклов. Следующие пять сотен лет ужаса и мрака неизгладимым следом отпечатались в коллективной памяти его расы.

Когда цикл сменился снова, немногие оставшиеся к тому времени в живых Высокородные решили никогда больше не возрождать абсолютную форму правления, и, тем более, не именоваться королями: согласно выводам, сделанным красноголовыми, смена циклов была связана именно с этим. Почему, как? — этого никто точно не знал.

Набрав силу, они снова захватили власть над миром, подчинив себе простолюдинов — и выбрали самого могущественного из своих военачальников, Трабиана Сильного, герцогом и Протектором Территории. С того времени цикл больше не менялся, и Высокородные правили Алым Лесом уверенной рукой — власть герцога хотя и не была абсолютной за пределами Столицы, однако он по праву считался могущественнейшим лордом страны, а управлявшие своими городами графы в большинстве своем безоговорочно признавали его своим сюзереном.

В дверь осторожно постучали и капитан герцогской гвардии, гигант девяти футов ростом в роскошном, богато изукрашенным изумрудным шитьем мундире цвета свежей крови, объявил о том, что посланцы Рыжего Барона смиренно ожидают приема у его высочества.

Герцог прошел в конец зала и уселся на церемониальный трон с высокой спинкой и подлокотниками в виде бычьих голов — конечно, этот прием не являлся ни торжественным, ни даже официальным, но соблюсти определенные правила этикета следовало все равно. Правда, эти дикари вряд ли способны оценить такие тонкости.

Дождавшись знака своего повелителя, капитан Стендон широко распахнул обе створки двери, впустив в зал трех причудливо одетых простолюдинов — и шестерых гвардейцев, державшихся чуть позади людей Барона и внимательно следящих за каждым их движением. Герцог сделал приглашающий жест рукой, призывая послов приблизиться: те держались прямо и независимо, не выказывая ни капли смущения перед лицом повелителя Территории.

Остановившись в пяти шагах от герцогского трона (о допустимом расстоянии их, надо думать, заранее предупредила охрана), люди Хадрика опустились на одно колено, не сводя с Бастиана пристально изучающих взглядов. В своих тяжелых меховых шубах и высоких, обшитых пятнистыми кусками шкур сапогах эти массивные, заросшие кустистыми бородами люди напоминали частенько встречавшихся в здешних лесах пурпурных медведей — хищников кровожадных и очень хитрых.

— Что привело вас сюда, послы? — официальным тоном спросил герцог, осознанно избегая употреблять слово «подданные». — Чего желает от меня Рыжий Барон?

Один из дикарей, на вид самый старший из всех, приподнялся с колен и вытащил из-за пазухи пергаментный свиток, скрепленный аляповатым куском сургуча, протягивая его герцогу:

— Мой вождь и повелитель, Барон Хадрик Рыжий, свидетельствует вашему высочеству свое глубочайшее почтение и предлагает военный союз.

Капитан принял у посла письмо и передал его Бастиану, который никак не мог поверить в только что услышанное. Хадрик осмеливается предлагать ему… военный союз?

— Вторжение, герцог, — совершенно непочтительным тоном добавил вдруг дикарь. — В лесах появились железные люди, многие сотни. Жгут деревья, валят все живое: даже птиц да зверей не щадят. Коли нас сомнут, так и до ваших земель доберутся, долго ли там.

— Вторжение? Откуда? — изумленно переспросил герцог, поднимаясь с трона; хотя на самом деле он и сам уже догадался, откуда.

— С Той Стороны, герцог. — коротко ответил посланец. — Из-за края мира.

Глава 8. Узник. Фиолетовая территория

Он пробудился еще до рассвета, резко вырванный из объятий сна неясным ощущением опасности: вокруг царила кромешная темнота, и Узник с трудом различал свою скалу на фоне слабо светящегося моря. Некоторое время он продолжал еще неподвижно