– Вот вы где. Мне приснился страшный сон. Сон!

Для Зан Захрай сны всегда были чем-то меняющим сознание.

Они показывали вещи, которые могли произойти, дела, которые занимали мысли. Иногда это были страхи или желания. Или ужасная истина. Она увидела умирающего отца до того, как он заболел. Все же путь к Фриоле был тяжелым.

Чудо, что многие из нас смогли пережить его. Пустошь могла быть настоящей засадой из погодных условий. Холод проникал в нее, делая уязвимой.

Зан Захрай – загадка сама по себе. Ее седые волосы щекотали щеки, когда она прижималась ко мне. Ее лицо было залито слезами.

– Что ты видела? – затаив дыхание, спросил Элиа и пронзительно посмотрел на старейшину. В отличие от меня он верил каждому ее видению. Но сегодня Зан Захрай напугала и меня. Это не было постановкой. Все было всерьез. Она схватила меня за плечо и поцеловала в щеку.

– Я видела нашу Софию.

– И? – Испугавшись, я вырвалась из ее хватки.

– И… – Она распахнула глаза так широко, что они, казалось, чуть не выпали из орбит. – Ты танцевала. – Ее пальцы скользили по моей щеке, шее, пока она не вцепилась в мое плечо. Взгляд стал неистовым.

– Да, я танцевала.

– Мы были на фестивале танцев, Зан Захрай, – деликатно произнес Элиа. Но Зан Захрай яростно покачала головой. Не хватало только, чтобы ее глаза засветились угрожающе-красным. Она была похожа на обезумевшую темную душу.

– Ты танцевала со смертью, София!

В страхе я вновь вырвалась из ее хватки. На коже остался след от ее ногтей. Они разорвали мою кожу, оставляя красные полосы, прожигающие себе путь до ключицы. Что-то горячее побежало по моему плечу, и я ощутила ржавый запах крови в воздухе. Я посмотрела на Элиа. Его взгляд был направлен вдаль.

Нет!

Я ошеломленно покачала головой, когда прочитала на его лице, о чем он думал. Что бы он сделал.

– Мужчина, – внезапно прорычал он. – Что он с тобой сделал?

– Ничего! – завизжала я и нервно посмотрела на ворота, где только что патрулировали металлические солдаты. Но их уже не было видно. Тени поползли по переулкам. Свет потускнел, а густой туман почти добрался до реки.

– Ты плакала, – настойчиво напомнил он, сжав руки в кулаки. – Что сделал этот мужчина?

– Ничего! – И это было правдой. Подыскивая слова, я отступала шаг за шагом, но он держал меня мертвой хваткой.

– Ты делаешь мне больно! – вскрикнула я. Но он не разжал руку.

– Элиа! – громко позвала Зан Захрай. – Элиа, хватай ее! Быстро! Мы должны ее спрятать! Она убежит. Я вижу это!

– Нет! – завизжала я. – Она бредит, Элиа! Отпусти меня! Ничего не случилось!

Но Элиа был безжалостен. Он схватил меня и с легкостью перекинул через плечо. Мне едва хватало воздуха, чтобы дышать, когда его кости вонзились в мои ребра. Желчь подкатила к горлу.

– Отпусти меня! – закричала я.

Я яростно ударила его. Схватила за волосы и пинала.

– Быстрее, Элиа. Я вижу, как он идет. Он придет за ней. Заберет ее с собой!

– Куда? – полным отчаяния голосом спросил Элиа и ударил меня по спине, отчего я чуть не задохнулась. – Помолчи!

– Я не знаю, Элиа. Но я видела. София…

Ее голос сорвался, и я пихнула Элиа коленом в ребра.

– Отпусти меня!

Но Элиа больше не слушал. Он обхватил мои бедра и притянул плотнее к своей талии, чтобы я не смогла бить его кулаками в грудь. С трудом опустив меня на ноги, он быстро обхватил меня руками. Я чувствовала себя куклой, с которой можно сделать все, что угодно. Но дочь Ооли Рей не позволяла так с собой обращаться. Нет! Я собрала слюну и выплюнула ему каждое ругательство, которое знала. Пускай мой язык сгорит. Мне было все равно!

– Отпусти меня, проклятый идиот!

– Элиа! – вдруг я услышала заинтересованный голос Яны.

Она шла, хромая и протягивая мне руку, которую Зан Захрай грубо отбила.

– Не вмешивайся, Яна! Это дела наследников.

– Вы делаете ей больно! – закричала Яна, присоединившись к плачу, что еще сильнее подстрекало меня. Я послала ей взгляд, на который она ответила яростным покачиванием головы. Ее пальцы дрожали, она обхватила себя за талию, словно могла упасть без сил в любой момент. Но Элиа был непреклонен и холоден. Схватив Яну за плечо, повернул к себе и обрушил на нее слова, словно это были кинжалы, которые он метал:

– Это. Тебя. Не. Касается.

– Элиа… прошу! – плакала я, наблюдая, как он отталкивает Яну. – Элиа, пожалуйста, не надо!

– Нет! – угрожающе прорычал он и распахнул дверь. Дверь в свою повозку. В ней пахло табаком и пряными травами, которые висели над кроватью.

– Мы должны защитить тебя!

– Меня не нужно защищать. Ничего не случилось! – Рука Элиа крепко прижалась к моему рту.

– Тихо! Помолчи ты уже наконец!

– Я видела его! – прошипела Зан Захрай громче морозного ветра, пронесшего по нашему лагерю. – С золотыми глазами… С серебряной аурой. Он станет ее судьбой, если найдет, Элиа. Мы должны быть осторожны. Охранять ее. И мы должны как можно скорее исчезнуть!

– Я не спущу с нее глаз, – заверил он ее и отпустил руку, прежде чем я успела укусить ее.

– Это ради твоего же блага! Ты знаешь, что я всегда желаю для тебя лучшего!

– Заперев меня как пленницу? Отнимая у меня остатки моего достоинства? Забрать у стэндлера свободу хуже, чем каждый удар, каждая пытка. Это хуже, чем смерть, Элиа. Хуже, чем все, что ты когда-либо мог со мной сделать. И ты это знаешь! – Я глубоко вздохнула и скрестила на груди руки в надежде, что он отпустит меня, но он встал передо мной, преграждая путь к двери. Я знала, что он не отступит. Я могла бы умолять его. Могла бы и дальше рыдать перед ним. Но он бы никогда не услышал меня.

– Я хочу уйти.

– Нет, – возразил он, но теперь выглядел разбито, словно все еще обдумывал мои слова. Он знал, о чем я говорила. Знал, что только что предал принципы и идеи, по которым жил наш народ. И собирался отнять у меня все из-за одного глупого видения.

– Если ты останешься здесь со мной, я не буду запирать тебя, – мягко сказал он и протянул мне руку, которую я оттолкнула. Разочарование в его поступке сжигало меня изнутри.

– Выпусти меня, Элиа! Пожалуйста, позволь мне выйти. Он покачал головой.

– Это ради твоего же блага, – вновь объяснил он, словно это было единственным, что он мог сказать.

– Выпусти меня.

– Я хочу защитить тебя.

Сморщенная рука Зан Захрай теперь красовалась на его поникших плечах, словно печать авторитета. Независимо от того, что бы сейчас она сказала, Элиа сделал бы все, что от него требовалось.