Я же выбрала для себя особый экземпляр. Сытый, уже напившийся медный житель, что наблюдал за мной. Такие люди были легкой добычей, и Элиа закатил глаза, когда я бросила на свою толстую жертву таинственный взгляд, обещавший подарить ему лучший танец.

– Это несправедливо, Фия. Этот тип отдаст тебе деньги, если ты просто ему улыбнешься.

– Мы не оговаривали, у кого вытаскивать деньги из карманов.

– Ты невозможна, – сказал он, смеясь, и напоследок подмигнул, что напомнило мне о времени, когда мы еще были друзьями.

– До скорого.

Я протискивалась между танцующими парами, поглядывая на медного жителя соблазнительной улыбкой, которая у меня была в арсенале. Я знала, что этим сводила мужчин с ума. Зан Захрай всегда говорила, что из-за этого дара я плохо кончу. Его лысина уже блестела, когда я остановилась перед ним и склонилась в покорном реверансе. Его спутники-мужчины разразились громким хохотом и подтолкнули его в мою сторону.

– Смотри, маленькая девочка с бубном положила глаз на нашего толстого Йона. Танцуй, толстяк. Давай, она хочет узнать тебя поближе!

Я подняла взгляд и закружилась, как хищная кошка вокруг своей добычи.

Он тяжело сглотнул и снова вытер свое потное лицо.

Казалось, я его смущала.

Тогда я схватила его за руки и втянула в танцующую толпу.

Вальсировала вокруг него. Позволила пальцам блуждать по пышному телу, заглядывая в глаза. Искоса поглядывала на его уста. На что получила нервное подергивание глаз. Прикусывание губы. Мысли, что будоражили его.

Я завладела им. Одним лишь взглядом.

Обвив его руками свою талию, я вела его все дальше и дальше на танцевальную площадку – туда, где мы оставались скрыты от любопытных глаз. Я была похожа на сирену, топившую своего матроса. Только имела дело с его кошельком. Я почувствовала его, когда небрежно потянулась к карману мужчины. Тот был слишком пьян, чтобы следить за моими движениями. Видел только мои глаза. И тогда я осмелела. Ощущение, когда мои руки исчезли в кармане, было ошеломляющим. Чувство, которое напомнило мне, кем я была. Стэндлеркой. Никому не принадлежавшей, никому и ничем не обязанной. У меня были свои правила. Своя собственная голова. Сегодня я отплачу им за их подлости.

Медные жители были не лучше, чем мы. Может быть, даже хуже.

Когда получила то, что искала, улыбнулась ему. Мысленно позволила своему бубну качнуться, пока монеты исчезали в кармане моей юбки. Затем скрылась, не сказав ни слова.

Я нашла Элиа посреди рыночной площади. Его самодовольная ухмылка сигнализировала, что он тоже преуспел.

– Сколько у тебя? – Он поднял руки, чтобы притянуть меня к себе в танце.

– Ты первый, – сказала я и чуть приподняла подбородок, снова почувствовав на себе взгляд.

– Четыре, – произнёс он, торжествующе указывая на изящную медную горожанку, которая все еще смотрела на нас, как завороженная.

– Если я еще немного с ней повожусь, возможно, заполучу ее драгоценное кольцо. Смотри.

Кольцо, которое она носила, было правда красивым. Оно бы хорошо смотрелось в нашей коллекции.

– А теперь ты.

– Пять, – сказала я, звеня монетами в кармане юбки.

– Тебе легче. Ты прекрасна.

– Прекрати подлизываться, Элиа. Это было слишком просто. И потому скучно. Следующая задача: ты достаешь кольцо. А я ищу себе новый красивый сувенир с этого вечера.

– М-м-м, – подумал он, направив мой взгляд на медного жителя, который смотрел на нас. У него были темные волосы, и он был одет в белую рубашку, которая великолепно переливалась в свете факелов.

Я сглотнула, но Элиа кивнул.

– Этот?

– Да, – подтвердил Элиа. – У него приличные часы. – Он всегда внимательно следил за тем, что его окружало. Он знал, где и что искать.

– Ну хорошо, – вздохнув, я приняла вызов.

Я кивнула Элиа и направилась к своей следующей жертве, которая странно на меня смотрела. Когда остановилась перед ним, мои колени внезапно ослабели. Я узнала эти глаза. Как и в нашу первую встречу, они были бесконечно глубокими. Хищными. Из жидкого золота…

– Ты, – выдохнула я и развернулась на пятках.

Это был капитан, который спас меня от сокрушительной руки. Эти глаза я узнаю из тысячи.

Он удержал меня за руку и изящным вращением потянул в свою сторону. Неуклюже зацепившись юбкой за туфли, я взрезалась в его стальную грудь. Сладкий аромат окутал меня. Горячо… От него пахло тростниковым сахаром и апельсинами. Я почти почувствовала этот вкус на языке.

– Помнится, ты задолжала мне благодарность. – Он отпустил меня и пристально посмотрел. Как только я отошла от него, начала дрожать.

Его голос звучал, как и в тот день, когда он спас меня.

У него был совершенно особый окрас. Мягкий, нежный. Такой сдержанный, что волосы на затылке вставали дыбом. Он звучал по-королевски. Никто и никогда не смог бы возразить этому голосу. Я попыталась натянуть непроницаемую маску, но не сумела сохранить спокойствие. Мои руки сжались. В эти моменты мне хотелось ощущать свой бубен между пальцами в качестве якоря, потому что они были непривычно беспокойны. Потянувшись к карману юбки, я позволила монетам проскользнуть сквозь пальцы. Я солгала Элиа. Мне удалось заполучить только три. У лысого больше не было.

– Ты – та девушка с моста.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, раздраженная тем, что в моем голосе прозвучала неуверенность.

Что со мной не так? Он всего лишь мужчина. Ни больше и ни меньше. Никто, из-за кого стоило бы вести себя так смехотворно. Зан Захрай посмеялась бы, увидев меня такой. У дочери Ооли всегда на языке вертелся дерзкий ответ, и она не позволяла так легко выбивать себя из колеи. Даже когда солдат со стальным кулаком сердито смотрел на нее.

– Я видел твои глаза, – объяснил незнакомец и улыбнулся.

– Глаза могут лгать, – сказала я и сделала шаг назад. Его ответом был шаг в мою сторону. Танцевальный шаг. Как только я отступила еще на шаг, он последовал за мной – естественно.

– Я помню твои глаза…

– Ты их даже не видел! – хрипло проговорила я. – Я подняла вуаль.

– Ага! – Он поклонился и приподнял руку. – Ты прямо сейчас противоречишь себе. – И я это знал.

Я мельком взглянула на золотые часы, которые от движений показались из-под белой рубашки. Они вызывающе смотрели на меня. Я должна была их заполучить. В основном потому, что не могла проиграть Элиа.

Он бы дразнил меня, как и тогда.

Еще долго мы стояли друг напротив друга в застывшей танцевальной позе. Я – неспособная двигаться. Он – целиком поглощенный историями на моем лице. Тут заиграла робкая мелодия. Она смешивалась с устойчивым тиканьем больших часов.