– Даже не знаю, с чего начать, – вполголоса заговорил Чернокнижец. – Столько всего произошло… К примеру, недавно я выяснил, что вы хорошо знали моих родителей…

– Допустим, – не стал отрицать Толоконников. – Но все это в далеком прошлом.

– Еще я знаю, что вы любили мою мать.

– Какое это сейчас имеет значение? – нахмурился Владимир Семенович.

– Действительно, никакого, – согласился Денис. – Но все же вы дружили. И вместе ходили на каменный круг, скрытый в лесу за городом. Вы знаете, что там может произойти, если не соблюдать определенную осторожность при проведении магических ритуалов…

Услышав его слова, Владимир Толоконников слегка побледнел.

– Хорошо, – кивнул Денис, увидев его реакцию. – Значит, вы верите. И вы были там ночью, когда мой отец призывал демона. Меньше придется вам объяснять.

– О чем ты говоришь? – чуть слышно спросил отец Дианы, с опаской покосившись в сторону медсестры.

Полина заполняла какие-то документы и не обращала на них никакого внимания.

– Мой отец призвал демона, – повторил Денис вполголоса. – И вы видели его. А мой дед следил за вами той ночью и помог изгнать потустороннюю тварь, когда все вышло из-под контроля. Изгнал, но не совсем. Демон остался запечатанным в круге и томился там до настоящего времени. Мы не знали этого, когда отправились туда. Я не знал… И теперь та самая тварь, которую вы видели в детстве, сидит внутри Дианы.

Владимир Семенович испуганно уставился на Дениса.

– Что?! – почти прохрипел он. – Это правда?

– Вы сами видели его. Мой дед упомянул об этом в своем дневнике.

– Видел… – взволнованно кивнул Толоконников. – И это было просто ужасно. Огромная черная тварь, у которой и тела-то нет. Просто облако дыма, принявшее форму какого-то странного существа с горящими глазами… Я столько лет старался не вспоминать о той жуткой ночи, но иногда те события сами собой встают у меня перед глазами… Да, мы ходили на расколотый круг, как и многие дети до нас. Не знаю, что их всех тянет туда… В каждом поколении есть смельчаки, которые пытаются творить какие-то магические ритуалы на тех проклятых камнях. Той ночью я едва с ума не сошел от страха. И после этого мы с Елизаветой начали отдаляться друг от друга. Она сильно изменилась… И между нами что-то оборвалось. Она все больше сближалась с твоим отцом. Думаю, виной всему та тварь, которую мы видели. Она же фактически прошла сквозь Елизавету, перепугав ее до полусмерти… А пережитые ужасы меняют людей. Так теперь он… оно… сидит в моей Диане?!

– И питается ее жизненными силами, – подтвердил Денис. – Мало того, чье-то охранное заклятие не дает ей очнуться, поэтому Ди и лежит без сознания все это время.

– Охранное заклятие?

– Именно. Магическая печать, а может, даже несколько. Демон заперт в Диане, и чья-то злая воля удерживает его внутри нее. Сейчас я сам в этом удостоверился. Вы же видели, как она отреагировала на охранные амулеты.

– Так это не она, а демон? – еще больше испугался Владимир Семенович. – Он отпрянул от твоих магических побрякушек?

– Да, все так. Демоны и прочие потусторонние твари до одури боятся этих оберегов. – Денис продемонстрировал Толоконникову свою погремушку. – Они могут причинить им сильную боль.

– Но кто мог запереть демона в моей дочери? – растерянно спросил Владимир Семенович. – Кому это нужно?

– Именно это я и хочу выяснить, а затем найти способ освободить Ди… Вернуть ее к нормальной жизни. Теперь, когда причина происходящего мне известна, можно попробовать все исправить. И прошу, не мешайте мне… Врачи тут точно не помогут, остается надеяться только на магию.

Толоконников испуганно уставился на Дениса, будто видел его впервые в жизни.

– А ты уверен, что у тебя получится? – наконец спросил он.

– Нет, – откровенно признался Чернокнижец. – Я больше ни в чем не могу быть уверен, но я сделаю все, что в моих силах. И даже больше… Обещаю вам.

– Уж лучше тебе постараться! – раздраженно воскликнул Владимир Семенович. Он вдруг снова начал распаляться. – Как ни крути, но это ты во всем виноват! Из-за тебя она пошла на каменный круг той ночью! Черт побери, сколько же проблем принесли моей семье Чернокнижцы!

– Я знаю это, как никто другой, – тяжело вздохнул Денис. – И я не могу исправить прошлого. Но могу хотя бы попытаться спасти будущее.

Владимир Толоконников снова поник.

– Ты прав, я любил твою мать, – неожиданно признался он. – И всю жизнь ненавидел твоего отца за то, что он увел ее от меня. Иногда мне кажется, что я все еще люблю ее, несмотря на то что Елизаветы уже много лет нет на этом свете.

– А как же ваша жена?

– Марина? Я безмерно уважаю ее, но никогда не испытывал к ней тех же чувств, что к Елизавете. Нас поженили родители, этот брак был выгоден обеим сторонам. Я не возражал, мне было все равно. С Мариной мы прожили много лет, она родила мне прекрасную дочь, и я благодарен судьбе за этот подарок. Но любви между нами никогда не было.

– Но разве можно жить с человеком без любви? – удивился Денис.

– Ты еще слишком молод и многого не понимаешь. Нередко самые крепкие браки основаны вовсе не на любви, а на дружбе и взаимном уважении. Но иногда я все же ловлю себя на том, что думаю, как повернулась бы моя жизнь, если бы Елизавета осталась со мной. Об этом можно лишь догадываться…

– Вряд ли вас хватило бы надолго, – подумав, сказал Денис. – Мои родители стоили друг друга, а вы совсем не такой. В вас нет той ярости, страсти, склонности к неразумным поступкам и всяким безумствам, которыми они оба отличались.

«А еще ты никогда не убивал людей с помощью черной магии», – подумал Чернокнижец, но вслух этого не сказал.

– Может, ты и прав, – кивнул Владимир Семенович. – Время все расставило по своим местам. А ты… Ты очень похож на Игоря, так что я сразу понял, кто ты, при нашей первой встрече. Возможно, я был тогда излишне резок с тобой… Но я будто знал, еще тогда, что ты обязательно втянешь мою дочь в неприятности. Будто предчувствовал что-то плохое! И, как видишь, мои предчувствия меня не обманули. Вы с отцом – одного поля ягоды, в этом я нисколько не сомневаюсь. Игорь тоже сначала делал, а уж потом задумывался о последствиях своих поступков.

– Наверное, вы правы, – согласился Денис. – Чем больше я узнаю о своем отце, тем сильнее в этом убеждаюсь.

– Я не знаю, как вышло, что твои родители погибли. Но уверен,