к берегу.

Берег становится ближе. Куинн стоит по щиколотку в воде, закрыв рот рукой. Джейк рядом с ней, его доска лежит на берегу, с волос и шорт капает вода.

Я жива. Слава Богу, я жива.

Доска подо мной резко крениться. Как будто у нее выросли руки, меня швыряют в мелководье. Спиной ударяюсь о песок, а вода достает до горла. Когда поднимаю голову, чтобы понять, что, черт возьми, произошло, на меня смотрят почти черные и яростные глаза.

— Тебе здесь не место! — Мужчина, который спас меня. Ненависть в его взгляде заставляет меня задуматься, не спас ли он меня только для того, чтобы самому убить. Его голый татуированный торс напряжен от ярости, твердая челюсть пульсирует, а кулаки сжаты. Он делает резкий шаг ко мне, так близко, что я вижу, как вода стекает с черных волос и еще более темных ресниц. — Убирайся на хрен с острова! — Он поворачивается, запрыгивает на свою доску и исчезает под волной.

Я делаю прерывистый вдох, и горячие слезы льются по моим щекам.

— Черт возьми, тебе повезло.

Затуманенным взором я различаю, как Джейк тянется ко мне и помогает встать.

— Черт, Элси, у тебя кровь. — Голос Куинн еще никогда не звучал так серьезно.

— Я в порядке, — говорю я, надеясь хоть немного успокоить ее, но когда встаю, вся кровь в моем теле устремляется на юг, и я качусь вперед.

— Рифовая сыпь. — Джейк объясняет, почти неся меня к полотенцу.

— Из ее головы течет кровь. — Голос подруги дрожит от паники.

Он опускает меня на полотенце.

— Где?

Куинн осторожно тычет в мой скальп над ухом.

— Здесь.

Я шиплю от боли.

— Черт, извини. — Она берет полотенце и вытирает меня, пытаясь высушить кожу. — О чем, черт возьми, ты думала?

Мои легкие горят. Горло саднит. Я все еще плачу? Или тепло на моих щеках — это кровь?

— Я хотела поплавать.

— Я должен был предупредить тебя. — Джейк хмурится, и в его глазах вспыхивает чувство вины. — Этот пляж — не место для туристов.

Стук ног по песку заставляет меня поднять глаза и увидеть Гранта, выбегающего из воды. Отлично. Почему бы не пригласить весь остров посмотреть на мое унижение?

Он стряхивает воду с волос, бросает свою доску и садится передо мной на корточки.

— Ты в порядке? Тебе там досталось.

— Ты это видел, да? — Благодарность за то, что осталась жива, длится недолго, так как от стыда мои щеки становятся красными от смущения. Если бы только мой околосмертный опыт не имел такой широкой аудитории.

Я содрогаюсь при мысли о том, как мое мертвое тело вытаскивают на берег. Мне нужно поблагодарить того парня, но кто он? Я знаю, что не видела его раньше. Я бы запомнила это лицо — ненависть и отвращение в его выражении мелькают в моем сознании. У него были татуировки, много татуировок, но единственная, которую я видела четко, это три крошечных черных треугольника на скуле возле левого глаза.

Щелчок пальцами перед моим лицом отвлекает меня от моих мыслей.

— Эй? — зовет Грант. — Возможно, у нее сотрясение мозга.

— Я в порядке. — Это все, что я могу сказать, надеясь, что, в конце концов, это будет правдой.

— Отвези ее к Кайе, — говорит Грант. — Она подлатает.

— Пойдем, жительница материка. — Джейк помогает мне подняться. — Ты можешь идти?

Я хмуро смотрю на него.

— Я не сломала ноги.

Куинн ухмыляется, как будто мое отношение — лучший показатель здоровья. Она просовывает свое плечо под мою руку, давая мне возможность опереться на нее.

— Ты напугала меня до смерти.

— Я сама испугалась до смерти. — Я не знаю, что говорит обо мне то, что я больше смущена, чем благодарна за то, что жива, но думаю, что ничего хорошего. — Я готова вернуться в мотель.

Она смеется.

— Да, я так и подумала.

ГЛАВА 6

«Я все больше и больше понимаю, что нужно, чтобы стать действительно хорошим фотографом. Вы входите выше головы, а не только по шею».

— Доротея Ланж

Кайя, как оказалось, работает стоматологом-гигиенистом в соседнем городе Халейва. Она велела Джейку подождать на небольшой, на шесть машин, парковке стоматологического кабинета, а сама выйдет, чтобы оценить меня в перерыве между пациентами.

— Я в этом не разбираюсь, — говорит Куинн, наблюдая за разговором Кайи и Джейка возле машины. — Что она знает о травмах головы?

Задняя дверь машины Джейка открывается, и Кайя заглядывает на заднее сиденье. Ее глаза такие же яркие и дружелюбные, как и улыбка.

— Ты, должно быть, Элси. — Ее взгляд падает на мое плечо. — Ой, похоже, больно. Я могу позаботиться об этом. — Она велит Джейку провести меня через задний вход.

— Уверен, что доверяешь этой женщине? — спрашиваю я, как только она уходит.

— Она как член семьи. И лечила рифовую сыпь с самого детства. — Он показывает на бледный шрам на нижней стороне руки. — Мы называем их рифовыми татуировками.

— У меня будет такая же? — Я не то, что бы огорчена этой мыслью. Почему мне хотелось бы иметь постоянное напоминание о своем идиотизме, выше моего понимания.

— Ага. — Он достает косяк из бардачка своей машины и прикуривает. Делает длинную затяжку, прежде чем передать ее мне.

— Нет, спасибо.

— Поверь мне. — Он снова предлагает косяк, не принимая отказа. — Тебе это понадобится.

Оказывается, Джейк был прав. Проведя нас в пустую комнату для осмотра зубов, Кайя использовала чистую зубную щетку на моей открытой ране на плече, чтобы «вычистить и удалить все микроскопические бактерии и омертвевшую кожу». Это было так больно, что мне хотелось кричать, но я решила, что достаточно показала свою чувствительную сторону для одного дня, и мужественно сдержала слезы.

Кайя дружелюбно объяснила, что, хотя работает гигиенистом стоматологии, она из семьи серфингистов и лечит рифовую сыпь большую часть своей жизни.