прошли по коридору на самом нижнем уровне, через широкие двери вышли на улицу, которая вела прямо к корабельному шлюзу. Никто не попался им на пути. Дома по обе стороны были безмолвными, пустыми, терпеливо ожидающими смерти. Только позади них, за громадой высокой пирамиды, которая стеной возвышалась на фоне неба, слышался какой-то звук — это майя оплакивали гибель города и уход его правителей.

Они добрались до городских ворот и прошли через них, присоединившись к последней тонкой цепочке мужчин и женщин, двигавшихся по равнине. Роул тихо обратился к Арилл:

— Не оглядывайся назад. Так будет легче.

Она опустила голову и, спотыкаясь, побрела по пыльной земле. Остальные участники печальной процессии последовали за ней. Но в свете, разлившемся над равниной между городом и кораблём, появилось что-то странное, окрасившее чистое белое сияние в зелёный и болезненно-жёлтый цвета с полосами умбры, а лёгкий ветерок оказался пропитан отвратительным едким зловонием. И один за другим люди останавливались и оборачивались, сами того не желая, охваченные жутким очарованием.

Город был объят пламенем. Огонь окутал его, и под этим смертоносным покровом очертания зданий колебались, текли и менялись, как очертания облаков, которые тают под ударами солнца и ветра. Северо-восточный угол, где начался пожар, уже превратился во тьму и пепел.

Издалека, из-за городской стены, доносились печальные звуки барабанов и песнопения — это майя уходили в джунгли на север.

Итак, всё было кончено. Свершилось. Конец грандиозной надежде.

Мартин пошёл дальше вместе с остальными, держась поближе к Арилл. На другой стороне равнины сверкал огромный серебристый корабль с широко открытыми люками. Оказавшись внутри них…

Его охватили холод и страх. Он посмотрел на ясное небо и звёзды, которые ему больше не суждено было увидеть, и ему ужасно захотелось ещё раз взглянуть на Солнце, появляющееся из-за восточных хребтов, прежде чем его окутают вечные облака Венеры. И пока он смотрел, тосковал и чувствовал себя всё более потерянным и испуганным, внезапно слева от него, с опушки джунглей, раздался пронзительный крик «Сантьяго!», и донёсся топот копыт.

Мартин внезапно понял, что его предчувствие было верным — и что один из их знаменитых форсированных маршей привёл волков Чавеса вовремя.

Жители города замерли, как испуганные олени, глядя на приближающиеся силуэты всадников и тёмные ряды солдат за ними. Затем они бросились бежать, к спасительному кораблю, который был всё ещё недостаточно близко от них.

— Рассредоточьтесь! — крикнул Мартин. — Разбегайтесь!

Он потянулся к Арилл, и тут всадники ринулись на них, пронеслись сквозь толпу, и воздух наполнился ржанием и звоном кольчуг.

Лошади по широкой дуге направились к кораблю, и Мартин недоверчиво подумал: «Они собираются атаковать его, как если бы это был замок, который нужно отвоевать у мавров!» Роул был сбит с ног первым же ударом. Мартин издали увидел, как он пытается пробраться обратно к Арилл. Девушка вскрикнула. Мартин отчаянно вцепился в неё, пытаясь прикрыть своим телом. Он бросился бежать вместе с ней, но тут появилась пехота, они неслись, как поджарые гончие, и вокруг засвистели арбалетные болты.

Чавес и Де Гусман. Испанские кольчуги и испанские лошади, испанская жадность и великолепная, ужасная отвага Испании. Конкистадоры, идущие против сверкающей цитадели инопланетного корабля, не зная, что это такое, не заботясь ни о чём, кроме того, что это дело рук Сатаны, которое нужно взять, разграбить и растоптать ногами. И они были так уверены, что смогут это сделать.

Раздавались крики, и люди в беспорядке бежали, падали, кричали, размахивали смертоносными мечами и пиками, поливаемые яркими лучами маленьких шокеров. Мощные прожекторы, освещавшие корабль, с пугающей чёткостью высвечивали каждую деталь — алый нос и дикие глаза лошади, мчащейся мимо без всадника, цвет крови на бледно-голубой тунике, лицо испанского лучника, срывающего драгоценное ожерелье с шеи женщины. Корабль был так близко, так невыносимо близко, но рядом с ним были испанцы, сражавшиеся у открытых люков. Мартин продолжал двигаться. Он услышал, как кто-то выкрикнул имя Педро Янеза. Пика сильно ударила его по закованной в кольчугу спине, соскользнула и поранила плечо, но он всё бежал, пытаясь затеряться в суматохе, и увлекая за собой Арилл.

Внезапно, подобно гневу Юпитера, кормовые трубы корабля разразились пламенем и грохотом.

Ужасный грохот и сотрясение от этого мощного взрыва ошеломили Мартина, бросив его на колени. Почти сразу же огни вокруг корабля погасли, оставив после себя слепую тьму, сквозь которую, словно разверзшаяся пасть ада, вспыхнул и замерцал ужасный столб пламени. В этом странном сиянии Мартин увидел, как, шатаясь, оглушённые испанцы убегают, а всадников в кольчугах топчут обезумевшие лошади. Тогда он понял, что люди внутри корабля сделали это, надеясь отогнать нападавших на достаточное время, чтобы спасти тех, кто остался снаружи. Всё ещё сжимая Арилл, он с трудом поднялся, преодолевая волны грохочущего звука, сотрясавшие равнину у него под ногами, и снова двинулся к открытому люку. Люди вокруг делали то же самое, разрозненные группы и пары людей бежали, карабкались, таща за собой убитых и раненых. Его охватило огромное облегчение. Теперь они могли выбраться, и Арилл всё ещё была жива и в безопасности.

По дрожащей земле, прочь от корабля и навстречу ему и девушке, шёл человек.

Манрике.

Арилл что-то крикнула, но её голос потонул в грохоте реактивных двигателей. Меч Манрике был красным от крови и сверкал в ярком свете. Его лицо скрывал потрёпанный морион, так что он казался безглазым, безликим, безличным орудием мести, шагающим в потрёпанных сапогах. И не было никакой возможности пройти мимо него, никакой возможности добраться до корабля.

Мартин оттолкнул от себя Арилл. Она не хотела идти, и он толкал её, бил по рукам, кричал, чтобы она бежала, обходила Манрике. Но она не уходила. Испанец двинулся дальше. Он остался один. Один выдержал адский грохот, чтобы увидеть своего товарища Янеза. Теперь Мартин заметил, что его борода шевелится, как будто он что-то говорит.

Двигатели выключились. Темнота, пропитанная пеплом умирающего города. Тишина. И в наступившей тишине голос Манрике тихо произнёс:

— Ворожеи не оставляй в живых.

Ещё несколько слов, звучных латинских слов, знанием которых он так гордился. Адский отблеск выделял его морион и тусклый блеск его меча.

Из группы, собравшейся у шлюза, вышли двое — Мехербал и Роул — и направились к Арилл. Но времени не было, а шокерам не хватило бы дальности. Мартин схватил пальцы Арилл и оторвал их от своей руки. Он ударил её, достаточно сильно, чтобы она на мгновение потеряла сознание, а затем повернулся и быстро побежал, прежде чем она успела опомниться и последовать за