Мужчина остановился. Он совсем не ожидал, что девушка начнет препираться, разрушая ауру его властных ролевых игрищ. Будто ее голос вернул мужчину из пелены собственных иллюзий в реальный мир, где все не так однозначно, как он привык представлять. Но ведь он четко объяснил правила поведения. Никаких отговорок и пререканий. Тем более так резко завершать их долгожданную встречу, игнорируя его главный сюрприз, что он так тщательно готовил. Нет, так не пойдет. Запрещается. Договоры нарушать нельзя, никаких поблажек, только не сегодняшним вечером. Уж слишком через многое мужчина прошел, чтобы оказаться здесь и он обязательно утолит свой голод. Насытится сполна той хрупкой девушкой, что барахтается в его ногах. И не обращая внимания на девичьи капризы, он продолжил свое шествие по лестнице наверх, еще сильнее натягивая кожаную пращу.

– Стой. Я не хочу, отпусти, мне больно.

– Ты все испортила. Ведь мы же договорились? Сегодня все для тебя делаю, но ты вечно недовольна. Что ты знаешь о боли? Вздумала поиграть со мной, шл*ха? Я тебе покажу, что такое истинная боль, бесполезное животное.

Мужчина намотал две петли поводка через локоть и с силой дернул на себя. Кожа натянулась и заскрипела, а язычки ошейника проскочили два ряда отверстий и захлопнулись на третьей паре, особенно туго, перекрывая доступ кислорода. Полностью. Девушка по инерции двинулась навстречу мужчине, но как только поводок натянулся, повисла где-то между ним и лестничным пролетом. Наступила неминуемая механическая асфиксия. Илона с ужасом схватилась за кожаный ошейник, пытаясь справиться с петлей и расслабить удавку, смертельно сжимающую ее горло. Она старалась зацепиться за стойки перил, за ступеньки и поручень лестницы, истерично болтая ногами, пока мучитель тащил ее волоком наверх. Лакированное дерево больно врезалось в тело, калечило и разрезало плоть до крови, но все ее потуги остановить восхождение закончились неудачей.

Пройдя довольно длинный лестничный пролет, метров в шесть с половиной, мужчина остановился, неспешно подбирая ключ от дверного замка, пока девушка синела и билась в конвульсиях, жадно поглощая остатки кислорода. «Нет, я не хочу умирать. Ни здесь, ни так, ни в эту секунду». Силы постепенно покидали ее, она ослабевала и уже не могла противиться своей неминуемой участи. Вся ее непродолжительная жизнь сосредоточилась в том кольце на горле, что давило, сжималось и никак не отпускало. Наконец, мужчина отворил дверь и последним мощным рывком затащил девушку в комнату, бросив поводок на пол. Илона распласталась на ковре, но тут же привстала на четвереньки, чтобы ползти – хрипя и судорожно ища спасения в расплывающихся вокруг предметах. Все же, мужчина быстро ее догнал, толкнул ногой в задницу так, что она упала вновь, а когда попробовала встать, получила сокрушительный удар каблуком в бровь, мгновенно теряя сознание.

Невесомость – уютная колыбель, что так требовательна для каждой заблудшей души. Она ласкова, мягка, нежно обнимает тебя своим прекрасным совершенством и, пожалуй, не дает и шанса вырваться из тягучего плена. Да и по какой необходимости вздумается ее покидать самостоятельно, когда она, без доли сомнения, обладает беспрекословным превосходством над всем тем, что случалось с тобой ранее. Вселенская благодать, окутавшая тело в свете лунной призмы, особо цельной и крупной для этого времени года. Да, она идол, божество и самое великое чудо, что нисходило на землю грешников. Лишний раз указывая на их ошибочные деяния. На стремление стать лучше других, жить напоказ и как-бы специально вопреки морали, но так неумело, что и те предписанные возможности растерялись в полном объёме. Невежество. Жить по правилам злостного потребителя, не давая абсолютно ничего взамен, порождая бескрайнюю пустошь. И тогда, когда час пробил и, пожалуй, судьба уготована сполна, то есть ли смысл взывать к справедливому ответу? Вселенную, конфессию и прочие другие органы правозащиты, в чьих силах возвратить тебя назад. И дать еще один шанс, совсем ничтожный, чтобы получилось многое исправить, но тем ни менее, дающий право на искупление. Никогда не узнаешь заранее, пока не попробуешь. Вот и Илона не находила ответа, по какой причине ей выпала еще одна бонусная жизнь, в общем-то скорей всего незаслуженно, но не воспользоваться подаренным призом она не имела права.

Девушка очнулась, находясь довольно продолжительное время в некотором забвении. Ее сознание возвращалось обратно, наливалось картинками из воспоминаний прошлых часов и в конце концов, полностью восстановилось. Она – та хрупкая девочка, что решилась на новые сексуальные «экспириенсы» и за свои желания жестоко поплатилась. Ей встретился изысканный подонок, что обезумел в своих проявлениях, чуть не лишив ее жизни. Да, она по-прежнему жива, дышит и даже может чувствовать боль, разрезавшую ее на части. Голова, шея, плечи, таз, конечности. Каждый миллиметр кожи отзывался нестерпимым страданием – резью, похожей на бесконечные укусы диких псов, никак не способных разгрызть ее плоть до конца. Но что-то с самим телом девушки было не так. Оно как будто затвердело, приняло особую форму и перестало реагировать на команды. Илона могла пошевелить пальцами рук и ног, но не могла свести конечности вместе, не могла увидеть окружающую ее действительность. Точнее, она чувствовала, что ее веки открыты, но вместе с тем, перед глазами постоянно находилась густая непроглядная тьма. Девушка попыталась закричать, но звуки, вырывающиеся из груди, разбивались об ощутимую преграду, будто фильтр нежелательных эмоций, трансформирующий речь в тихое мычание. Да и само ощущение себя больше походило на затяжной прыжок с огромной высоты. Только вместо приземления – бесконечное ощущение полета. И неминуемый страх перед неизвестностью. «Какого черта со мной происходит?».

Девушке требовалось просуществовать так минут десять, пока она окончательно не запаниковала. Не имея возможности распрямиться, вытянуться или раскинуть руки в стороны, она принялась импульсивно дергаться, задействуя лишь туловище. От головы и до пяток, она приводила собственное тело в амплитудное движение, вверх – вниз, вверх – вниз. Безмолвие, прежде скрывающее нечто вокруг, нарушилось слабым откликом скрипа капроновых нитей и металла где-то наверху, однако совсем рядом. Вверх – вниз, вверх – вниз. Звук наращивал темп, становился сильней и объёмней, а Илона, как будто чуть двинулась с той мертвой точки. «Вот оно, что-то непременно изменилось. Что-то произошло». Она уловила это некое колебание, зафиксировала в памяти и постаралась воспроизвести вновь, но с большей отдачей. Скрежет усилился, а Илона почувствовала, как переместилась вперед, а затем, сразу же вернулась обратно, обдуваемая легким потоком воздуха. «Ветер. Я создала нечто, что бывает только в природе». И вроде как верхняя часть ее туловища чуть приспустилась вниз. Ликующая от осознания