– Значит, ты правда станешь «типа» нашим «фолловером»?

– Обязательно стану, ты мне только объясни, что нужно сделать. И если перестанешь употреблять это мерзкое слово.

– «Типа» его?

– «Типа-типа», будь оно неладно.

Далее Соня поведала, что нужно зайти в инстаграм и подписаться на ее личную страничку, перейти по ссылке в шапке профиля на их совместный с друзьями канал и подписаться вновь. Если Илона выполнит требование, то получит их видео открытку первой и категорически бесплатно, что естественно добавляло мотивации. Единственный минус – у Илоны не было профиля в сети, как и желания выставлять свою жизнь на всеобщее обозрение. Но ведь она не могла подвести ребенка, просто не имела права. Поэтому скорая регистрация и даже первый выставленный пост с совместной фотографией с Соней на фоне магазинной витрины и куска заброшенного дома, быстро исправили пробел в изоляции от глобальной сети. Успешная и крайне безболезненная социальная дефлорация. Соня была как никогда счастлива, триумфально скакала и даже пустилась в пляс, кружа Илону на месте. В очередной раз доказывая, что для того, чтобы стать счастливым, необходимы лишь мельчайшие крупицы участия в твоей жизни другого человека.

– Я обязательно буду следить за твоим творчеством. Все мои лайки – твои.

– Спасибо, а ты не грусти из-за работы и развода. У тебя обязательно все изменится.

– Ты даже не представляешь, насколько быстро и кардинально.

Девушки расставались чуть ли не лучшими подругами, долго обнимаясь на прощание и желая друг дружке только лучшего. Илона даже не сдержалась и отправила Соне целую тысячу рублей на развитие канала и рекламу, в знак особой признательности, обязательно взяв с нее обещание, что девочка потратит деньги по целевому назначению. Всякому творческому пути – пусть и посильная, но все же денежная награда. Соня благодарно поцеловала ее в щеку и зашагала в сторону центра, радостно припрыгивая и оглядываясь, пока Илона смотрела ей вслед. Провожая до того момента, пока та совсем не скрылась за поворотом. «Хорошая девчонка. Пусть у нее все будет хорошо». Илона еще раз полюбовалась совместной фотографией, где они такие счастливые и безмятежные, убрала телефон в сумку и продолжила свой намеченный путь, согласно разоблачительному плану. И когда наступит следующий рассвет, новый день с великим множеством новых возможностей, то одну из тех молодых и красивых девушек, что улыбчиво радовались со снимка в сети, никто и никогда больше не увидит.

Начинало смеркаться. Изрядно поплутав туда-сюда среди покосившихся заборов, девушка отыскала нужный номер съёмного дома. Одноэтажное каменное строение с большой мансардой, кованными решетками на окнах и черепицей бордового цвета. Настоящий оплот великолепия и богатства, среди тусклых деревянных бараков вокруг. Территорию коттеджа скрывал монолитный забор из бетона с декоративными вставками кирпичных фресок, а сквозь прутья калитки виднелся зеленый газон с дорожками, вымощенными садовым камнем. Ландшафтная Мекка для паломничества дизайнеров разных мастей и вероисповеданий. А в случае с Илоной, любителей провокационно – острых ощущений.

Девушка зажала кнопку звонка. Мелодичная трель расплескалась в тишине улицы, вторя лаянью неспокойных обитателей собачьего питомника напротив и отозвавшись противным гудком, сникла в тесноте домофонной коробки. В поселке везде и всюду воют, рычат и гавкают собаки, часто бездомные и свирепые, но именно здесь, в непосредственной близости от питомника, то лаянье особенно жуткое. Путь открыт и стало быть, дороги назад уже не предвидится. Илона поставила выпитую бутыль у забора, захлопнула за собой калитку и уверенно пошла в сторону коттеджа, переступая через трещинки каменных плит, заросших пожелтевшей травой. Камера видеофиксации среагировала на движение, зафиксировала объект квадратной скобкой и проводила девушку до входа, тоскливо смотря ей вслед.

Илону встретил импозантный, чуть лысеющий мужчина с широкой улыбкой и пузиком, выглядывающим наружу сквозь застегнутые пуговицы твидовой рубашки. Овальное лицо с густыми бровями, острый подбородок – кинжал и тонкий нос с узкой переносицей, небольшими ноздрями и маленькой ложбинкой над ними. Щеки отдавали краснотой, будто припухли. Губы тоже были тонкими, светлыми и слегка обветренными осенним ветром. Его брюки имели две четко выглаженные стрелки торчком, а туфли начищены столь усердно, что на носках отражался коридорный свет. Девушке он показался чуть старше, чем на фото, где-то ближе к сорока пяти, может чуть меньше. Мужчина был учтивым – помог снять пальто и волновался о том, как она добралась и чего хочет выпить, но каким-то слегка потерянным, суетливым, неправдоподобным что ли. И бесконечно навязчивым. Он настолько радовался ее приходу, что передвигался за девушкой чуть ли не в припрыжку – крутился и лебезил, как заправский «смеагол» над прелестью. Илона отказалась от выпивки, ссылаясь на то, что ей уже достаточно. «Я вообще-то должна быть в полном здравии. Интересно, где его телефон?».

Мужчина обрадовался, ведь теперь ему не придется тратить время на пустые посиделки. А время, он ой как ценил. Он бегло показал дом – прошлись по узкому коридору до махонькой кухни, сквозь арку зашли в гостиную, где был фальшь-камин, кресло-качалка и диван, застеленный теплым пледом с бахромой, и через другую арку вернулись обратно туда, откуда стартовали. Коттедж оказался крохотным, экскурсия не заняла более четырех минут, хотя с улицы он выглядел более солидно. Пока мужчина показывал владения, Илона перебирала варианты – как сделать так, чтобы его обездвижить, дабы появилась возможность спокойно наделать фотографий. «Может связать?». Он заикался в переписке, что обладает техникой «шибари», да и сам не прочь дать несколько уроков, но ни веревок, ни тем более кровати, Илона в доме не увидела. «Так, а где он вообще собирается прелюбодействовать, ну не стоя же в коридоре?». Заметив ее вдумчивость, мужчина решил перейти от пустословной болтовни к делу, для чего они, собственно, здесь и собрались.

– У нас будет всего три правила. Выслушай внимательно и постарайся запомнить. Никаких вопросов, никаких отказов, никаких стоп-слов. За каждой провинностью следует наказание, за каждым наказанием – твоя провинность.

– А если? – незамедлительная, звонкая, грузная пощёчина с правой в левую щеку. Илона оробела, отшатнулась и казалось, чуть поплыла от неожиданного удара. «Может перед тем, как лупить, сначала предупредишь, что мы начали, нет?». Она недоуменно смотрела на мужчину – его лицо, прежде выдававшее в нем добродушного простака, превратилось в нечто более серьезное и страшное, а глаза налились полной злобой. Будто в них вспыхнули дьявольские личины, всегда там таившиеся, но по сигналу сорвавшие с себя оковы. Тем ни менее, та заискивающая улыбка, что встречала девушку, навсегда сошла с его лица и более не появлялась. Нет, он улыбался потом, но скорее не как совсем здоровый человек – жестко