– Нет Иван Николаевич, это на английских кораблях генуэзские флаги! Это знамя Святого Георгия, покровителя Генуи! – начал ликбез Антонио, – которое является флагом Генуи уже больше восьмисот лет, а в 1190 году, собираясь в крестовый поход, король Англии Ричард Львиное Сердце попросил это знамя в аренду. Генуя в то время была символом военно-морской мощи и корабли под этим флагом сразу оказывались под защитой. Был заключен договор аренды и Англия обязалась платить за использование этого флага на своих кораблях, но лет десять лет назад, видимо, пользуясь упадком республики, прекратила платежи и сделала его своим государственным флагом!

Не, ну ты погляди, вот ведь крысы, понял я негодование Антонио. Мало того, что всё их богатство награблено со всего мира, так они даже флаг чужой присвоили себе суки!

Погода благоприятствовала, температура на мой вкус была оптимальная – градусов пять-семь мороза, и не слякоть и не «дубак», и мы через трое суток, дав детворе наиграться на остановках в снежки и просто поваляшки в снегу, прибыли вечером в столицу. На календаре было 25 января 1770 года. Оставив груз на ответственное хранение на постоялом дворе, на окраине Питера, и отпустив караван обратно, мы направились в особняк к Потемкину.

***

Подойдя к крыльцу, освещенному масляным фонарем, я постучал в дверь, из-за которой, спустя некоторое время, послышалось ворчание Антипа – «универсального солдата», выполнявшего у Потемкина множество функций. Потемкин, как я понял в прошлый раз, вообще, по здешним меркам, обходился минимумом слуг. Несколько горничных, кухарка Варвара с двумя помощницами, Антип, истопник Герасим с сыном, да кучер.

– Кого там нелегкая принесла? Его сиятельство никого ждать не изволят! – донеслось из-за двери.

В эту эпоху ходить в гости без приглашения, да еще в позднее время, было не принято.

– Гости из Стамбула, отворяй Антип! – крикнул я.

– Какой-такой Стамбул, не было говорю указаний! – продолжилось ворчание за дверью.

– Ладно Антип, граф Крымский из туретчины прибыл, отворяй ворота! – решил я закончить шутку.

– Ваше сиятельство! – загрохотал Антип запорами, – А я чую голос знакомый, да никак в толк не возьму, какой Стамбул-Мамбул. Вы и вправду у турка в полоне были?

– Да какой полон Антип, приглашали погостить у турецкого султана, птиц диковинных посмотреть, чаю попить с восточными сладостями. Пахлава, щербет там всякий, а я сладкого не люблю, потому решил долго не задерживаться! – прошли мы в парадную.

– Григорий Александрович дома? – повернулся я к Антипу.

– Его сиятельство изволят быть позже, убыли на бал к княгине Юсуповой! – ответил Антип, закрывая дверь за Антонио.

В этот момент Мария вскрикнула и начала падать, согнувшись в приступе боли. Неужели началось! Повезло, что не в дороге. Все же она сильно рисковала, отправившись в такое сумасшедшее путешествие.

– Антонио! – крикнул я по-английски, одновременно подхватывая Марию, – спроси у нее, воды отошли?

Но подтверждения от Антонио мне не понадобилось, юбка была влажной, и посмотрев на Антипа, я кивнул головой на Марию и спросил, – Однако рожать собралась барышня, повитуха есть поблизости?

Антип абсолютно спокойно, будто у него в парадной роды каждую пятницу происходят, ответил.

– Не извольте беспокоиться ваше сиятельство, несите барышню на второй этаж, я сейчас Варвару кликну, она зараз роды примет, чай не впервой!

В это время Мария вцепилась мне в плечо и начала что-то быстро говорить. Не понимая не слова и приговаривая успокаивающие слова, я донес ее до кровати в комнате, в которой жил в прошлый приезд, и аккуратно положил.

– Антонио, что она там говорила! – повернулся я к шедшему за мной корсиканцу.

– Она подтвердила, что воды отошли и просила позаботиться о ее детях! – с печальной миной на лице, сообщил Антонио.

– Скажи ей, чтобы выбросила из головы всякую дурь, она еще у тебя в гостях в Крыму не побывала и сам давай не кисни, все будет хорошо! – приободрил я Антонио.

В этот момент в дверях появилась Варвара с помощницей, с тазом горячей воды и кучей полотенец, и деловито прошла к постели.

– Варвара, она иностранка, русского не знает! – показал я на Марию пальцем, – поэтому нам придется остаться здесь и переводить разговор, мы вон туда сядем! – показал я на изголовье кровати. Варвара махнула рукой, мол делайте как хотите, и занялась своим делом. Мы взяли стулья и сели с двух сторон у изголовья, а Мария протянула к нам руки.

Оказавшись временно не у дел, так как Мария и Варвара прекрасно понимали друг друга без слов, мой мозг тоже начал выдавать закидоны – типа, а если…, а что делать…, и так далее. Встряхнув головой и прогнав дурные мысли, я, прикрыв глаза, стал бормотать Марии всякую приятную чепуху и к своему удивлению сам быстро успокоился.

Дальше женский коллектив сработал как по нотам и минут через тридцать раздался шлепок, а следом пронзительный детский крик – получилось, слава богу! Мария занялась новорожденным, а мы, убедившись в ее хорошем самочувствии, вышли с Антонио из комнаты.

– Прими поздравления Антонио, у тебя еще один племянник, Наполеон Буонапарте! – крепко пожал я руку Антонио, светящемуся от счастья.

***

В этот момент в коридоре появился Потемкин и с распахнутыми объятьями бросился на меня.

– Иван! Как же я рад тебя видеть! – обхватив меня своими ручищами, прокричал в ухо, ошалевший Потемкин.

– Григорий раздавишь! – чуть не потеряв от боли сознание, вскрикнул я, хотя последние дни, практически, не вспоминал о ранениях и чувствовал себя прекрасно, даже Марию подхватил без проблем.

Потемкин, поняв, что что-то не так, заволновался и отпустил меня, – Никак турки поранили! Я ведь спать не могу, все думаю, что оставил тебя там одного, и понимаю, что дело надобно сделать, а не могу себе простить. Прости меня Иван, если сможешь!

– Прощать тебя не за что, Григорий! Мы люди государевы, нам в первую очередь о деле думать надобно. А со мной уже все в порядке, пираты пулей зацепили немного, зато на мир посмотрел, друзей нашел! – показал я рукой на Антонио, – мы тут похозяйничали немного, там в комнате сестра Антонио, только что мальчика родила!

– Ну что за человек, без фейерверка никак не можешь! – улыбаясь, покачал головой Потемкин.

– А где мои бойцы? – сразу уточнил я.

– Они собирались турецкий лагерь уничтожить, как