Шрифт:
Закладка:
– Вам не за что себя винить Иван Николаевич, вы дважды спасли жизнь моим детям, а Карло сам вызвался защищать корабль и умер как настоящий мужчина и корсиканец! – немного успокоила меня Мария.
– Я видел Карло, там, за гранью, он просил позаботиться о вас, я дал ему слово и он ушел с улыбкой, а вам не стоит беспокоиться о своем будущем Мария, я выполню свое обещание! – рассказал я немного о своих видениях.
– Спасибо вам, вы хороший человек Иван Николаевич! А Карло правда умер с улыбкой, значит это точно был он, царствие ему небесное! – перекрестилась Мария.
– А что с Джованни? – вспомнил я про своего боевого товарища.
– С Джованни все в порядке, он большой молодец! – ответил Антонио и рассказал мне все, что я пропустил.
Оказывается мне прилетела не одна, а две пули. Первая попала чуть ниже сердца, а вторая в район печени и во втором случае меня спас нож, рукоятка которого отклонила пулю и та лишь разорвала бок. Хорошо, что мы с Джованни сделали себе спасательные пояса из кусков пробкового дерева – это меня и спасло, я потерял сознание, но остался на плаву и меня нашел Джованни, а потом нас подобрала «Аврора». Обильная кровопотеря помноженная на переохлаждение практически убила меня и двое суток я находился на грани жизни и смерти, но каким-то чудом выжил. И чудо это называется душа Карло.
***
На следующий день мы зашли в гавань Лиссабона, пополнили запасы, докупили теплой одежды и не задерживаясь двинулись на север, вдоль побережья Португалии. Через трое суток «Аврора» оказалась на траверзе Ла-Коруньи, находящейся на северо-западной оконечности Пиренейского полуострова, а впереди нам предстоял самый опасный, с точки зрения мореходства, участок пути – Бискайский залив. По словам Антонио, этот залив пользовался дурной славой у моряков за загадочные волны убийцы, возникающие в моменты перемены погоды, и жестокие шторма, особенно в зимний период, получив за это свое мрачное прозвище – «мешок бурь».
Но в этот раз нам действительно повезло на все сто процентов – за трое суток мы пересекли залив без единого шторма, шустро двигаясь впереди атмосферного фронта, и только наблюдали, как за вдали за кормой бушует стихия. Без приключений пройдя проливы Ла-Манш и Па-де-Кале и пополнив запасы во французском Кале, «Аврора продолжила путь на восток, и через неделю мы собственными глазами увидели границу Северного и Балтийского морей.
Граница между морями была похожа на стык двух ковров разного цвета, лежащих на полу – темный, грязно-зеленый ковер Северного моря, перекрывался светлым ковром Балтийского. Вода, видимо, в силу разной солености и плотности не смешивалась и при пересечении этой границы, я подсознательно ожидал толчка, как при проезде «лежачего полицейского», настолько она имела реальный вид. Обогнув мыс Скаген, северную точку полуострова Ютландия, мы вошли в Датские проливы.
К этому времени, к всеобщему удивлению команды и пассажиров, я уже самостоятельно передвигался и чувствовал себя весьма неплохо. Мария оказалась хорошим доктором. Она не только вынула пулю из легкого (вторая прошла навылет) и заштопала раны, но еще и знала рецепты целебных отваров, травы для которых закупила в Лиссабоне.
Увидев по правому борту небольшой рыбацкий поселок с пристанью, мы решили пополнить запасы воды и узнать о ледовой обстановке в проливах, потому как я вспомнил, что где-то читал о том, как местные жители катались на коньках из Швеции в Данию и обратно, а это значит, что проливы тоже могут замерзать. На наше счастье зима в этом году суровостью не отличалась и рыбаки на пристани сказали, что проливы свободны, но вот, какая обстановка в восточной части Балтики они не знали. Решив, что раз уж остановились, пополнить сразу запасы провизии и немного отдохнуть, мы пробыли во Фладстранде двое суток, так назывался этот поселок, и 17 января 1770 года взяли курс на юг.
Пройдя проливом Эресунн и оставив по правому борту Швецию, через сутки мы миновали остров Борнхольм – до Санкт-Петербурга оставалось чуть более пятисот миль. Но доплыть до Санкт-Петербурга нам не удалось. Оказавшись через трое суток в порту Ревеля (Таллин), где находилась одна из баз русского Балтийского флота, мы узнали, что Финский залив близ Питера замерз и дальше нам придется двигаться по земле.
***
Зная не понаслышке менталитет местечковых начальников, которые, в основном, считают себя равными Богу в отдельно взятой местности, я не стал ломиться в штаб военно-морской базы с требованиями обеспечить меня транспортом для проезда в Санкт-Петербург. Документов у меня нет, даже если ко мне прислушаются и сразу не пошлют по известному адресу, то все равно вначале отправят гонцов в Питер, дождутся оттуда команды и только потом начнут действовать. Мы за это время уже будем в столице своим ходом. Но перед отъездом нужно переговорить с Антонио. Собрав в каюте капитана семью Буонапарте и Антонио, мы начали разговор.
– Антонио, спасибо тебе, ты отличный моряк и хороший человек и я хочу помочь тебе! Уверен, ты понимаешь, что на Корсику тебе возвращаться опасно. Семьи, упустившие куш в виде бумаг Паскуале Паоли, не оставят тебя в покое К тому же, единственные твои родственники будут жить в России. В таких обстоятельствах самым логичным является получение российского подданства и переезд в Россию. Открою вам небольшую тайну, которая скоро перестанет быть таковой, Россия и Турция заключили мирный договор, по которому Крым отошел России и проливы стали доступны для российских судов. Если ты согласен, мы оформим на тебя и корабль российские бумаги и вы вернетесь обратным путем в Средиземное море, а потом под Российским флагом пройдете в Черное море. В дороге переговоришь с командой, кто захочет пусть тоже идут с тобой, позже заберем их семьи с Корсики. Я напишу письмо крымскому
